Закулисные интриги
Шрифт:
– Я бы так не сказал, – угрюмо откликнулся Гуров. – Но если это снова твоя интуиция...
– Она, милая. В последнее время она меня редко подводит... – Крячко ответили, и он переключил свое внимание на незримого оппонента: – Яша, ты, что ли? Здорово! Крячко беспокоит. У нас тут одна интересная машинка нарисовалась, надо бы с ней поработать...
Гуров не стал слушать телефонные переговоры напарника и прошел к брошенному «Лендроверу». Вероятность того, что в салоне находился еще кто-то, помимо водителя, действительно была мизерная. Склонившись, полковник одним ловким движением распахнул бардачок. На половик вывалилась испачканная мазутом тряпка. Гуров заглянул внутрь, но ничего больше в бардачке не обнаружил. Автомобиль вообще выглядел так, словно
Рука опустилась на плечо Гурова, и он резко обернулся. Крячко широко улыбнулся.
– Ты стал слишком нервным, старик, – пожурил он напарника. – Ну, что там? Нашел что-нибудь стоящее?
– Ничего. Но отпечатки тут могут быть.
– Будем надеяться, – Станислав тяжело вздохнул. – Цаплин пообещал мне, что бригада прибудет сюда минут через двадцать. Я объяснил ему, как найти это место. Будем их дожидаться или все же рванем в гей-клуб? Честно говоря, меня уже изрядно тошнит от этих гомосексуальных дел. Я на сегодня свой лимит по этой теме исчерпал...
– Придется потерпеть. – Гуров отошел от «Лендровера». – И боюсь, что впереди самое интересное, Стас.
– Моя нервная система этого не выдержит. – Крячко сморщился.
– Я думал, у тебя стальные нервы.
– Это только на первый взгляд.
Гуров ободряюще похлопал напарника по плечу.
– Ладно, поехали, – сказал он. – Твоя же интуиция подсказывает, что это Лошманов, вот мы и проверим ее на месте. Чем скорее этот тип расколется, тем скорее закроем дело.
– Убедил, – лицо Крячко расплылось в довольной улыбке. – Только, может, сначала заскочим куда-нибудь перекусить? Чтобы сбить тошноту.
– Нет, – Гуров покачал головой. – Надо ковать железо, пока горячо. Поехали, Стас. Откроешь по дороге окошко, глотнешь свежего воздуха, тебе и полегчает.
Размашистым шагом полковник направился к тому месту, где они оставили «Пежо». Напарник последовал за ним.
Глава 4
Войдя в кабинет замминистра по культуре, Савотин не рассчитал силы и с грохотом закрыл за собой дверь.
– Ты что, сдурел? Хочешь мне кабинет разнести?
Олег Павлович сидел за столом, обхватив голову руками. Перед ним лежала груда бумаг. Он с утра хотел заняться текущими делами, но его мучила дикая головная боль. Было два часа дня, а он даже не прочел еще ни одного документа.
– Я тебя с двенадцати жду! Уже не знал, что и думать! Где тебя носит? Что там с Равцом? Что менты? – Он ударил о стол ладонями и застонал. – Все, не могу больше терпеть! Мне сейчас голову разорвет.
Поднявшись, он тяжелой походкой подошел к сейфу, достал из внутреннего кармана пиджака ключи и, открыв сейф, вынул оттуда полбутылки коньяка и две стопки.
– Если сейчас не полечусь – сдохну!
– Обязательно сдохнешь, если не перестанешь пить в таких количествах! – ответил Савотин.
Пока замминистра ходил за лекарством, он успел расположиться за столом напротив кресла Олега Павловича и закурить сигарету.
– Кончай курить, Борис! Меня сейчас стошнит! На вот, выпей лучше! – Меньшинский сел на свое место и налил в стопки коньяк.
– За рулем.
Савотин дождался, пока Олег Павлович выпьет. Алкоголь облегчил страдания чиновника. На его лице появилась вымученная улыбка, и он, расслабившись, откинулся на спинку кресла.
– Ну что, алкоголик, теперь ты готов воспринимать действительность? Или ты все мозги пропил и не соображаешь, что произошло? – Савотину было хорошо известно, что в состоянии похмелья воздействовать на Меньшинского можно было только грубостью.
– Жопа произошла! Сворачивать дело надо! – Меньшинский снова схватился за голову. – Что теперь с нами будет, Боря?
Замминистра по культуре Олег Павлович Меньшинский и крупный бизнесмен Борис Андреевич Савотин с детства были близкими друзьями.
Министерство не имело возможности так часто отправлять театр Равца за границу, не вызывая подозрений. Поэтому Меньшинский давал информацию о творческих коллективах, собирающихся выехать на гастроли за рубеж. Равец и Михайлов договаривались с руководителями коллективов, девушек оформляли как вспомогательный состав и вместе с сопровождающей закрепляли за гастрольной группой. Довольными оставались все. Руководители по окончании гастролей получали премии и министерские грамоты, а деньги за девушек, привезенные сопровождающей, делились между организаторами туров в зависимости от доли их участия в бизнесе. Как относились сами девушки к тому, что вместо участия в театрализованных представлениях им приходилось заниматься проституцией, никого не интересовало. После знакомства с Житинкиным возможности вернуться обратно в Россию у них просто не было.
– Ты чего причитаешь, как старая бабка? – закричал Савотин. – Ничего с нами не будет! И дело сворачивать сейчас нельзя! Документы на девок готовы?
– Какие документы? Какие девки? Очнись, Боря! Театр полон ментов! – Меньшинский снова налил себе коньяк и выпил. – Хвосты надо зачищать!
– Хвосты? Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду документы. Они же все через Равца проходили.
– Опомнился! – Савотин громко рассмеялся. – Вот именно, что проходили. Твой Равец в последнее время, кроме как подпись свою поганую в бумажке поставить, больше ничем не занимался. Все бумаги у Михайлова. Не паникуй.
– Все равно дело надо остановить. Хотя бы на время следствия! Я не хочу рисковать, – уже более спокойным тоном продолжил замминистра. – Не дай бог, менты что-то пронюхают!
– Вот именно потому, что менты нюхают, останавливаться нельзя. У нас двадцать человек ждут отправления за границу для участия в лазерном шоу. У них контракты подписаны. Ты только представь, если кто-то из конкурсанток рыть начнет! Если узнают, что никакого шоу не существует. Ты подумай, как и чем ты в этом случае рискуешь?.. И потом, если этот тур сорвется, покупатель из Германии других продавцов найдет, и мы контакт с ним можем навсегда потерять. Или такую неустойку заставит выплатить, что месяца два вхолостую придется работать.