Залейся зельем!
Шрифт:
Ман с грустью посмотрела в сторону кухни, где шумела Дра. Она знала ее маленькую тайну и жалела свою сестренку.
* * *
Дело в том, что у Дра не было голоса. То есть голос у нее, конечно, был — орала она будь здоров. Но дикого крика мандрагоры у нее не было. По традиции и странной генетической усмешке природы знаменитый вопль мандрагоры наследует только старший клубень. Ему достается это жуткое акустическое оружие, которое может парализовать вражескую фауну, посягнувшую на ароматный, магический
Ман была первой, и вся мощь магического вопля досталась ей. Дра осознала это довольно рано и грустила, потому что ей тоже хотелось наводить ужас на врагов.
Но если корню не дают расти вглубь, то он растет вбок. Еще в свой первый год жизни под землей Дра нащупала корнем консервную банку и научилась извлекать из нее жуткие грохочущие звуки. Кабанов это, конечно, не отпугивало, зато кроты обходили мандрагору стороной. Дра этим очень гордилась. Эх, вот только если бы банка была побольше, тогда можно было устроить такой грохот, что крик мандрагоры показался бы всем комариным писком. Ман понимала младшую сестру и не ругалась на производимый шум. В конце концов, все знают, что мандрагоры — шумные растения.
* * *
— А ты знаешь, что у Дра талант? — спросил кудесник. — Я следил за ней минут пять, и за всё это время она четко держала ритм и ни разу не сбилась.
— Пять минут, — усмехнулась Ман, — она может так целый день грохотать!
В ее голосе звучала необычная для Ман нежность и гордость за сестру.
— Ман, ты не будешь против, если я помогу Дра стать намного громче? — спросил кудесник.
— Конечно, — усмехнулась мандрагора, — умение наводить шум — полезное качество, и…
Она с мягкой улыбкой опять посмотрела в сторону кухни, где грохотали кастрюли.
— Дра будет просто в восторге…
* * *
— Это что за грохот! — орала Ман. — У меня сейчас голова взорвется!
— Дра репетирует! — Кудесник старался переорать шум ударной установки.
— Чего? — не расслышала Ман.
— Дра! — Чародей крикнул в самое ухо мандрагоре. — Репетирует!
— Это Дра? — удивилась старшая мандрагора.
Кудесник кивнул. Растерянная улыбка появилась на лице старшей сестры. В ней боролись два противоречивых чувства. С одной стороны, она хотела накостылять и Дра, и Кудеснику, с другой стороны, она хотела их расцеловать. Она растерянно посмотрела по сторонам и заметила Диодора. Кот спокойно сидел на торговой стойке и улыбался. Из его ушей торчали клочки ваты…
Перекати Го
— Жил-был в одной обширной степи…
— Стоп! — перебила Сказочника будущая принцесса. — Что это сейчас было?
— Что именно? — не понял сказочник.
— Вот это! — Девушка откашлялась и, подражая Сказочнику, продекламировала: — Жил-был… И так далее… Строго по тексту…
— Вообще-то так начинаются все классические сказки, — усмехнулся Сказочник.
— Позвольте! — Тулинэ подняла вверх руку, как бы призывая высшие силы в свидетели. — Ты написал кучу сказок, и ни одна из них не начиналась со слов «Жил-был».
— Я решил исправиться.
—
— Я прочитал тут одну методичку, — сказочник передал потрепанный номер альманаха «Кастанеда и кактусы». — Двадцать первая страница.
— Угу, — хмыкнула девушка, пролистав потрепанный буклет, — «Советы по написанию сказок для чайников».
Она быстро пробежала по тексту статьи.
— А про чайник у тебя сказки еще не было?
— Как хорошо, что ты спросила! — встрепенулся Сказочник. — Один молодой чайник настолько радовался воде, что…
— Кхххммм! — жестко прервала его Тулинэ. — Ты не забыл? «Жил-был»? Ну? Продолжай…
— Ой… — смутился парень.
Как любой молодой сказочник, он настолько радовался началу новой сказки, что совершенно забывал про старую. Поэтому основная задача опытного персонажа, кем по сути и была Тулинэ, была вовремя осаживать этого любителя повитать в облаках. Ибо нечего расходовать фантазию на сторонние истории, когда под носом куча недоделанных текстов!
— Давай, ваяй классический сказ, и чтобы всё по списку, — потребовала Тулинэ.
Сказочник вздохнул и продолжил… Точнее, начал…
* * *
Жил-был в одной обширной степи кочующий куст перекати-поле. Звали его Пепо. Всем этот куст был хорош: был он кругл, красив и легок на подъем. Пепо мог носиться целый день из одной части степи в другую и совершенно не уставать. Всем его жизнь устраивала, только неожиданно почувствовал он в себе некую пустоту. Такое очень часто случается не только с кочующими кустами, но и с людьми тоже. Вот так бегаешь-бегаешь целыми днями, влекомый ветром забот, носишься-носишься из одной локации в другую, а кажется, что все это бурное движение бесполезно, пусто… Ведь и у вас бывало так, что вы сильно стремитесь в какое-либо место, мечтаете о нем, ночей не спите, а когда вы там оказываетесь, то не можете понять, что вы тут забыли?
Вот у Пепо были подобные ощущения. Конечно, мудрые буддийские черепахи, которые тоже ползали по той степи, давно уже постигли великую тайну движения, поэтому не особо торопились переползать из одной части степи в другую.
Смысл движения находится не в конечной точке маршрута, а заключается в самом движении.
Стремление к цели, по сути, и есть сама цель. А стоит ее достигнуть, и — пуфф! — остается пустота…
Вот эту пустоту и заметил Пепо, а заметив, уже не смог от нее избавиться.
Жизнь для Пепо потеряла смысл. Что толку спешить куда-то, если тебя там поджидает пустота?
Да если бы наш перекати-поле смог просто побеседовать с черепахами, они бы ему всё растолковали, но он привычно проносился мимо них. Да и кто вообще будет слушать мудрых черепах?
Долго ли, коротко ли… (На этой реплике Тулинэ издала томный вздох. От этого словосочетания по ее плечам искрами пробежали мурашки. Видимо, она испытала филологический восторг.)…носился Пепо по степи, о том ведает только беззаботный ветер, который в конце концов пригнал его из степи в город, на улицу Зодиака, к дому номер десять, в котором притаилась лавка «Залейся зельем».