Залог
Шрифт:
Обокрали?.. Потея в изысканных шелковых простынях, глядя на ранний летний рассвет за окном, Джеймс Фенвик внезапно осознал убийственную истину. Он треснул себя кулаком по колену.
– Моя душа!
– возопил он к равнодушному восходу.
– Он надул меня. Он похитил мою душу.
Фенвик сразу уверовал в это и подивился своей наивности. Ведь обман был так очевиден! Коварный и хитрый дьявол решил - в нарушение договора - забрать у Фенвика душу, так сказать, авансом. А если и не всю душу, то по меньшей мере ее важнейшую часть. Он, Фенвик, сам видел в зеркале, как нечистый сделал это. Вот почему в нем все время чего-то не хватало. Сколько бы он ни колотился о
Что за смысл в вечной жизни без этой загадочной души, которая одна и делает бессмертие столь желанным? Он не мог свободно пить из чаши бытия, ибо у него преступно похитили самый главный компонент вечной жизни...
– "Некоторые ваши воспоминания", а?
– горько повторил он вспоминая и переосмысливая тогдашние слова дьявола, его нарочитое безразличие при определении залога...
– Я "вполне обойдусь без них", а? И это говорилось о самой основе моей души!..
Он вспомнил литературных и фольклорных героев, лишенных души. Бедная Русалочка, девушка-нерпа, эльфы из "Сна в летнюю ночь" - оказывается, написано на эту тему было довольно много. Причем все потерявшие душу готовы были платить любую цену, лишь бы вернуть ее. Теперь Фенвик понял, что досужие рассуждения о влиянии язычества на творчество авторов - пустая болтовня. Он на себе ощутил, как они были правы, когда утверждали, что о душе можно тосковать.
Теперь он особенно остро ощутил, что потерял, и им овладело горькое чувство безысходной утраты. Теперь он понимал горе Русалочки и всех других. Они ведь тоже были бессмертны и, пусть даже не были людьми, очевидно, тоже отведали этого отравленного плода легкой, безответственной, абсолютной свободы. Возможно, и у них между вспышками тоски о пропавшей душе вдруг поднималась волна полного безразличия ко всему. А боги, которые, если верить мифам, отдавали все свое время бесконечным и безумным развлечениям? Они пели и пили, плясали и хохотали, никогда не ощущая ни утомления, ни грусти... Но, может быть, тоску они все-таки знали?
До поры до времени это прекрасно, но как только прозрение коснется тебя, олимпийская жизнь утрачивает вкус и ты готов любой ценой вернуть свою душу. Отчего так? Объяснить это Фенвик не мог. Он просто был убежден, что так оно и есть. Вдруг ласковый летний воздух заколыхался, и между Фенвиком и окном возник дьявол. Фенвик невольно вздрогнул.
– Договор заключался на вечность, - напомнил он.
– Конечно, - ответствовал дьявол.
– Но этот пункт можно пересмотреть.
– Я не собираюсь ничего пересматривать, - жестко бросил Фенвик.
– А почему вы явились именно сейчас?
– Мне подумалось, что вы меня ждете, - мягко сказал дьявол.
– Мы можем побеседовать. Мне почудилось в вашем настроении нечто пессимистическое. Как вам живется? Скука еще не замучила? Нет еще желания разом со всем покончить?
– Ни малейшего! Зато есть желание выяснить, почему вы меня обманули. Вас не затруднит пояснить: что именно вы извлекли из моей головы в тот день?
– Давайте не будем вникать в детали, - ответил дьявол, легонько размахивая хвостом.
– Нет уж, давайте вникнем!
– возмутился Фенвик.
– Вы утверждали, что забираете те воспоминания, которые мне никогда не понадобятся.
– Я и сейчас скажу то же, - усмехнулся дьявол.
– Вы забрали душу! Мою душу!..
– Фенвик в бешенстве замолотил кулаками по постели.
– Вы жулик. Обманом присвоили мою душу и лишили меня возможности наслаждаться бессмертием, которое я полностью
– Чем вы недовольны?
– спросил дьявол.
– Я думаю, есть немало такого, что могло бы порадовать меня, имей я душу. Например, я мог бы заняться музыкой и достигнуть в ней творческих вершин. Музыка - мое давнее увлечение, а сейчас в моем распоряжении тысячелетия... Мог бы посвятить себя математике или физике - с моими-то средствами и неограниченным временем плюс лучшими учеными мира, услуги которых я готов щедро оплатить, мои возможности в науках, пожалуй, неограничены. Да я мог бы вообще уничтожить наш мир и оставить вас на будущее без единой грешной души. Подходит вам эта идея?
Дьявол улыбнулся и стал полировать когти о рукав.
– Нечего усмехаться!
– вспылил Фенвик.
– Это непреложная истина. Я мог бы освоить медицину и увеличить срок человеческой жизни. Мог бы заняться политикой и экономикой, прекратить все войны, покончить со всеми муками человечества. А мог бы овладеть криминалистикой и создать такую криминогенную обстановку, что в аду не хватило бы места для грешных душ. Да я что угодно мог бы совершить, если бы у меня была моя душа. А без нее, как бы это сказать... все мне безразлично, пресно.
– Он грустно покачал головой.
– Я как будто изолирован от остального человечества. Все бессмысленно. Я ни на что не реагирую, мне все абсолютно безразлично. Я даже горечи не ощущаю. И не могу придумать, чем заняться. Я...
– Словом, вы умираете от скуки, - сказал дьявол.
– Простите, но сочувствия вы от меня не дождетесь.
– Это вы обманули меня, - сказал Фенвик.
– Верните мне мою душу!
– Я уже объяснил, что я у вас взял, причем объяснил с исчерпывающей полнотой...
– Вы похитили мою душу!
– Отнюдь, - возразил дьявол.
– А сейчас, извините, я вынужден с вами расстаться.
– Жулик! Возвратите мою душу!
– А вы попытайтесь вынудить меня, - усмехнулся дьявол. В этот момент восходящее солнце послало свой луч в спальню. Дьявол мгновенно слился с ним и исчез.
– Ну ладно же, - сказал Фенвик вдогонку.
– Отлично... Я попытаюсь...
Он не стал откладывать. Размышлял он долго: много времени отнимало это бессмысленное олимпийское спокойствие.
"Что бы такое сделать?
– думал Фенвик.
– Просто игнорировать его? Не вижу смысла. Попытаться отнять у дьявола нечто ценное для него? А что представляет для него ценность? Конечно, души. Самые разные, и моя в том числе. Так-так... Он нахмурился.
– А что если раскаюсь?"
Фенвик обсасывал эту мысль целый день. Идея была увлекательной, но, несмотря на это, она как-то сама себе же противоречила. Итог такого шага был совершенно непредсказуем. И не вполне ясно было, с чего начинать. Да и сама мысль, что бесконечную жизнь можно посвятить добрым делам, представлялась совершенно абсурдной.
Вечером он решил побродить по городу, долго бродил по мрачным улицам. Погруженный в трудные размышления, он не замечал прохожих, которые мелькали, как бесплотные тени по полотну гигантского экрана. Веяло покоем и свежестью, и только сознание тяжкой несправедливости бытия, бессмысленности и ненужности бессмертия, за которое было заплачено такой дорогой ценой, мешало ему испытать глубокое умиротворение.
Музыка вернула его к обыденной жизни, он осмотрелся и увидел собор. Вверх и вниз по ступеням молча, как призраки, двигались люди. Внутри раздавалось пение, волнами катились звуки органа, откуда веяло приятным запахом ладана. Словом, храм выглядел внушительно.