Заложница авторитета

Ромеро Екатерина

Лихорадочно прикладываю руку к ране, и с дрожью ее отдергиваю, смотря на свои пальцы. Кровь. Как же много крови! Алая жидкость переливается на пальцах. Мне страшно. А еще больно. Очень.

Начинаю всхлипывать, не могу остановиться. Плачу в голос, меня всю трясет от ужаса предстоящей расплаты. Собственность, он считает меня своей собственностью!

– Руслан, что делать с ней?

– Пакуйте.

Мужчина разворачивается и уходит, а мне на голову надевают мешок и быстро уносят с квартиры. Кажется, я в состоянии шока, поскольку даже не сопротивляюсь. Силы внезапно покидают меня,

и я могу думать только об одном – этот зверь с черными глазами забрал меня себе.

Все это случается настолько быстро, что я не успеваю даже осознать в полной мере пережитое. Все мои мысли слипаются в кучу. Словно отрешенная отмечаю, что меня вынесли из квартиры, а после уложили в багажник прямо в ночнушке.

На дворе глубокая ночь, где-то слышатся звуки сирены. Я чувствую, что мои руки связаны, поэтому не могу даже притронуться к пылающей щеке. Вся моя шея и грудь становиться мокрой и липкой, и я заведомо предвижу – это моя кровь. Тошнота подступает к горлу. Кажется, еще немного, и я потеряю сознание.

Я лежу связанная в багажнике, поэтому меня качает из стороны в сторону. Пару раз больно ударяюсь головой о бортик. В какой-то момент истерика все- таки накрывает меня с головой, от чего я начинаю кричать, что есть мочи, прося о помощи, которой, конечно, нет.

Музыка в машине становится громче, поэтому я больше не трачу сил на то, чтобы молить отпустить меня.

Я не знаю, сколько мы едем и куда. Первая волна шока проходит, и наступает понимание. Я знала, рано или поздно Власов придет за мной, вот только до последнего надеялась, что этого не случиться.

Задерживаю дыхание, когда машина останавливается. Слышаться какие-то звуки, после чего багажник открывается. Чьи-то грубые руки больно вытаскивают меня, ставя на ноги, вот только не стоят они уже. Кулем падаю на колени. С моей головы резко сдирают мешок. Я жмурюсь и пытаюсь сфокусировать взгляд хоть на чем-то, но плохо получается. Все плывет, двоиться перед глазами.

Кажется, скоро закончиться ночь, вот только страшные тени все еще мелькают надо мной. Голова жутко кружиться, мне настолько плохо, что я едва соображаю, где я и что со мной происходит.

– Умар, глянь, какая-то вялая она. Гляди, подохнет раньше времени.

Мое лицо грубо перехватывают и поднимают, оглядывая как лошадь на рынке.

– Шок, похоже. Руслан переборщил маленько. Врача надо чтоб заштопал, а то кровью до утра истечет еще. Потом объясняй Власову, чего раньше времени копыта откинула, ведь он сам ее закопать хотел.

– Давай, грузи ее.

Меня подхватывают как бесчувственную куклу, и заносят в какое-то здание со светящейся неоновой вывеской. Кажется, это задний вход. Мы идем по длинному узкому коридору, проходя мимо множества близко расположенных дверей.

Издалека доноситься музыка и запах тяжелого сигаретного дыма. От этого спирает дыхание, дышать становиться трудно. С детства не переношу аромат табака. Сразу же начинает мутить, и я едва ли сдерживаюсь, чтобы не стошнило прямо на плечо амбалу, который меня тащит.

Одна из дверей, наконец, открывается, и меня бросают внутрь прямо на пол. Больно ударяюсь рукой и коленями. Не успеваю собраться, поэтому приземляюсь кулем. Лихорадочно пытаюсь оглядеться

по сторонам, но взгляду трудно привыкнуть к темноте. Подползаю к стене и обхватываю ноги дрожащими руками. Дверь резко захлопывается, и я остаюсь к кромешной тьме одна. Босая, до жути напуганная и вся в крови.

Глава 2

Всю ночь я прижимаюсь спиной к холодной стене, обнимая себя руками, и пытаясь хоть как-то согреться. На улице начало октября, но меня пробирает дрожь так сильно, что аж зубы стучат. Когда эти звери уходят, пытаюсь оглядеться по сторонам в кромешной тьме, но постепенно взгляд привыкает, и я могу увидеть очертания помещения через свет луны, доносящийся из окна.

Кажется, это какая-то хозяйственная комната, ведь кроме швабр и пустых ведер тут ничего нет. Рядом не нахожу никакого одеяла, не говоря уже о мебели. Моя ночнушка разорвана, но прикрыться мне нечем.

Пересиливая страх, осторожно прикасаюсь пальцами к пульсирующей ране на щеке. Она кажется мне огромной, четко очерченной. Кожа неприятно вздулась и болит, пальцы снова становятся мокрыми. Соленые слезы капают из моих глаз, и это еще больше обжигает щеку.

Перед глазами снова этот страшный человек с жестокими черными глазами. С каким же удовольствием он делал это, калечил меня и кажется, всю мою жизнь. Он прав. Теперь на меня уж точно никто и никогда не посмотрит. Он изуродовал не только мое лицо, но и исполосовал душу. Не могу сказать, что до этого считала себя какой-то некрасивой. Напротив, интересом противоположного пола никогда не была обделена, хоть мне и было это не нужно, вот только теперь все это прошлом.

Как ни стараюсь, не могу уснуть ни на минуту. Голова превращается в какой-то тяжелый грузик, но глаза никак не смыкаются. Из последних сил поднимаюсь, подхожу к двери, и медленно нажимаю на ручку. Закрыто. Усмехаюсь сквозь слезы. Наивно было полагать, что после произошедшего меня не закроют.

Сердце бешено колотиться в груди, страх о будущем накрывает с новой волной. Что дальше, что теперь со мной будет? Снова и снова прокручиваю слова главаря. Этот страшный, огромный мужчина вселяет в меня дикий ужас. Он был готов прирезать меня прямо там, в моей квартире. Я отчетливо видела это в его глазах. Желание стереть меня с лица земли, сделать мне больно, уничтожить навсегда. Никто бы и не нашел его никогда.

Отчаянно пытаюсь вспомнить, что он говорил мне. Собственность. Кажется, теперь я его собственность. Без прав, желаний и… надежды. После того, как началось наше знакомство, я не строю никаких иллюзий о том, что Руслан Власов сжалиться надо мной, но пути назад у меня уже нет, я сделала свой выбор. Сама. Он не пощадит меня. Я видела это по его глазах. Зверь уничтожит мою душу и разорвет на части тело. Он убьет меня. Я понимаю, что это лишь вопрос времени.

Чувствую, как мое тело слабеет, мне резко хочется спать, или я просто теряю сознание. Прислоняюсь головой к стене, сажусь на колени, а после и вовсе сваливаюсь на бок. Кажется, я потеряла слишком много крови, но сил звать на помощь уже нет совсем, да и есть ли в этом смысл? Прикрываю веки всего лишь на миг, но тут же проваливаюсь в спасительную темноту.