Заложница

Браун Сандра

— Я понимаю, что вы хотите сказать.

И снова, наверное, уже в сотый раз, они посмотрели друг другу в глаза.

Наконец он сказал:

— Если мне еще когда-нибудь суждено будет присутствовать при неожиданных родах…

— Вы будет знать, кого вам надо позвать на помощь!

Тайл протянула руку, и Док пожал ее. Но он не просто закреплял этим их партнерство. Он задержал ее руку в своей, что делало пожатие чем-то очень личным, почти интимным.

За исключением того эпизода, когда Тайл приклеивала марлю к его ране на плече, а это был первый раз, когда они

коснулись друг друга. Ей показалось, что ее ударило током. Внутри что-то екнуло, Тайл захотелось быстро отнять руку — или не отнимать ее никогда.

— Сделайте мне одолжение, — тихо попросил он.

Она молча кивнула.

— Я не хочу попасть в объектив камеры.

Тайл неохотно отняла руку.

— Но вы же неотъемлемая часть этой истории.

— Вы же сами сказали, что история — вторична.

— Да, но я также призналась, что это потрясающая история.

— Я не хочу попасть в объектив, — повторил он. — Помогите мне.

— Простите, Док, вряд ли. Вы уже по уши влипли в эту историю.

— Это для тех, кто находится здесь. У меня не было другого выбора. Но тем, кто снаружи, я ничего не должен, черт возьми! Тем более — развлечений за счет копания в моей личной жизни. Договорились?

— Я постараюсь. — Спрятанный в карман магнитофон внезапно показался Тайл очень тяжелым. — Но я не могу ручаться за оператора.

Док красноречиво взглянул на нее, будто просил не считать его дураком.

— Еще как можете! Вы будете всем руководить. Так постарайтесь меня не засветить.

Док встал и подошел к Сабре, а Тайл задумалась, не были ли его комплименты и это ласковое прикосновение рассчитаны на то, чтобы сломить ее оборону, — старый, как мир, способ, каким пользуются красивые мужчины. Сознательное стремление показать себя с более мягкой стороны, а не бросаться в атаку. Пряник вместо кнута, так сказать.

А потом она также подумала, что бы он сказал, если бы знал, что та видеопленка будет не единственным свидетельством, когда она начнет делать свою передачу. Его уже записали на видео, а он не имел об этом понятия…

Но тут зазвонил телефон, и она решила, что подумает об этом позже.

Когда боковая дверь фургона открылась, Кэллоуэй быстро поднялся на ноги. Первым вошел шериф Монтез, к которому Кэллоуэй с некоторых пор начал относиться с уважением. За ним следовал кривоногий, пузатый, лысый человек, от которого несло, как от пачки сигарет «Кэмел», которая торчала из нагрудного кармана его рубашки.

— Меня зовут Галли.

— Специальный агент Кэллоуэй. — Они пожали друг другу руки, и Кэллоуэй добавил: — Нам лучше поговорить снаружи. Здесь становится тесно.

Внутри фургона в данный момент находились три агента ФБР, не считая Кэллоуэя, психолог из ФБР, Расселл Денди, Коул Дэвидсон, шериф Монтез и вновь прибывший. Но Галли решительно заявил:

— Тогда вышвырните кого-нибудь вон, потому что я не уйду отсюда, пока не уверюсь, что с Тайл все в порядке. Я редко оставляю свой пост, мистер Кэллоуэй, но сегодня я его оставил в руках сосунка с крашеными волосами и тремя кольцами в брови. Эдакий умник, только

что из университета! — Он презрительно фыркнул, давая понять, что он думает о том, будто тележурналистов можно обучить в колледже. — То, что я это сделал, показывает, насколько я высокого мнения о Тайл Маккой. Так что, мистер Кэллоуэй, я останусь в этом фургоне, пока не кончится заварушка. Вы Денди, верно? — Он внезапно повернулся к миллионеру из Форт-Уэрта.

Денди не счел нужным отозваться на такое неуважительное приветствие.

— Так вот, чтобы вы знали, — сообщил ему Галли, — если с Тайл что-нибудь случится, я лично вырву ваши проклятые кишки. Мое мнение: все это произошло из-за вас. — Оставив Денди задыхаться от злости, он снова повернулся к Кэллоуэю. — Итак, что нужно Тайл? Она получит все, что хочет.

— Я согласился выполнить ее просьбу послать туда видеооператора.

— Он снаружи, со всеми прибамбасами, и рвется в бой.

— Но сначала я хочу напомнить вам о нескольких основных требованиях к этой записи.

Глаза Галли подозрительно сузились.

— Например?

— Эта запись должна служить также и нашим целям.

Коул Дэвидсон шагнул вперед.

— Каким целям?

— Я хочу видеть магазин изнутри.

— Зачем?

— Мистер Дэвидсон, речь идет о заложниках. Их удерживают там под дулом пистолета. Я должен знать, что там происходит, чтобы реагировать соответствующе.

— Вы обещали, что мой сын не пострадает.

— И я обещание сдержу. Никто не пострадает, если это будет зависеть от меня.

— Насколько я понимаю, мальчишка хочет передать вам какое-то послание, — заметил Галли. — Он может сорваться, если решит, что вы слишком много внимания уделяете обстановке.

— Я хочу знать, что там, в этом магазине! — уверенно заявил Кэллоуэй, прекращая дальнейшее обсуждение. Ему было безразлично, нравится это кому-нибудь или нет. Условие не подлежало обсуждению.

— Это все? — нетерпеливо спросил Галли.

— Это все. Сейчас я позвоню мисс Маккой.

Галли жестом пригласил Кэллоуэя к телефону.

— Валяйте. Я за вас вашу работу делать не собираюсь.

Наглость этого смешного старика позабавила Кэллоуэя, но с Ронни он заговорил деловым тоном.

— Это агент Кэллоуэй. Передай трубку мисс Маккой.

— Так вы позволите нам снять видео?

— Именно об этом я и хочу с ней поговорить. Позови ее, пожалуйста.

Через несколько секунд Тайл уже была у телефона.

— Мисс Маккой, ваш оператор…

— Кип, — подсказал Галли.

— Кип находится здесь.

— Спасибо, мистер Кэллоуэй.

— Только учтите: мы не собираемся снимать документальный фильм. Я даю вам на всю съемку пять минут. Время пойдет, как только оператор окажется в магазине. Он тоже получит инструкции.

— Я думаю, этого будет достаточно. Ронни и Сабра смогут за это время сказать то, что собираются.

— Я попрошу Кипа, чтобы он…

— Нет-нет, ребенок в порядке, — быстро перебила Тайл. — Я прослежу, чтобы Кип снял девочку крупным планом.

— Вы хотите сказать, что не следует снимать внутренность магазина?