Заложница
Шрифт:
– Я тоже доверяю вам, миледи.
– мужчина рассчитывал на снисходительность.
– Ну, а вы что скажите, Бейлиш?
Петир перелиснул страницу в ежедневнике, делая это на автомате, и уверенно взглянул на женщину.
– Я, конечно, согласен с мнением и предложением мистера Дарила, но мне кажется, что лучше было бы, если вы сами поедете на завод и поговорите с людьми. Им нужна защита, крыша над головой, а не мнимая руководительница, которая обещает золотые горы. Они вас даже не знают, кто-то, может, видел вас по телевизору, но не более. Так почему же они должны отдавать вам все свои силы, а взамен ничего не получать? Лично мое мнение: если хотите увеличить продуктивность, поезжайте на завод, возьмите с собой журналистов и устройте шоу. Пообещайте им денег и благоустройство, и они будут
– Петир говорил уверенно, слегка приподнимая уголки губ. Ланнистер слушала его внимательно, не отрывая взгляда.
– Спасибо за мнение, мистер Бейлиш. Я учту это при принятии итогового решения. У нас есть ещё вопросы, которые необходимо рассмотреть?
– Серсея оперлась на стол руками. В кабинете все молчали.
– Замечательно… Все свободны, кроме Вариса, Тириона и Бейлиша.
Помещение быстро опустело, длинный стол казался неуместным в кабинете в отсутствие толпы работников, а сидящая за ним Серсея на его фоне смотрелась мелковато.
Трое мужчин покорно остались на своих местах. Миссис Ланнистер вальяжно облокотилась на спинку дорогого кожаного кресла.
– С возвращением, дорогой братец, - с еле сдерживаемым презрением в голосе сказала женщина.
– Вот только не надо этих формальностей. Мы оба не рады друг друга видеть.
– Тирион даже не старался изобразить любящего брата.
– Зачем мы тебе понадобились?
Серсея выдержала паузу.
– Всего лишь хотела напомнить, что вы работаете и занимаете высокие посты в компании. Мне кажется, или вы обязаны хоть как-то помогать решать дела, а не наплевательски относиться к моим вопросам?
– Мы помогаем, миледи, - сказал Паук с почтением.
– Я этого не вижу. Что за цирк вы мне устроили?
– на лице женщины выступили морщины недовольства. Лёгкая тень падала на ее фигуру. Многие могли бы заметить в этом некую романтичность, привлекательность, учитывая великолепную фигуру Серсеи, но у этих троих она скорее вызвала отвращение.
– Это была небольшая помощь. Мистер Бейлиш нуждался в бутылочке воды, мы ее ему подали. Не устраивай из этого скандал, Серсея.
– Тирион пытался в шутливой, простой форме отделаться от сестры.
– Бейлиш, - женщина перевела свой взгляд на него.
– Как часто ваши сотрудники являются на работу с похмелья?
– Каждый день. Вы забыли, чем я занимаюсь?
– его брови поползли вверх, он не чувствовал страха перед Ланнистер, скорее, он хотел ее переиграть.
– Я хорошо всё помню. Если бы не ваше предложение с заводами, то вы бы так просто не отделались.
– Серсея пыталась угрожать, но выглядело это слабо и неправдоподобно.
– Миссис Ланнистер, не хочу вас оскорбить, но я так же являюсь акционером и далеко не последним спонсором этой компании. Неужели при таком количестве долгов вы решите распрощаться с самым близким и выгодным вам поставщиком сотен тысяч зелёных банкнот?
– Петир ухмыльнулся, чувствуя, как задел слабое место женщины, и зная, что за ним стоит большая сила, чем за Ланнистер.
– Вы смотрели те документы, о которых я вам вчера говорила?
– Да, но окончательных ответов и отчётов у меня нет. Зато у меня есть ещё целая неделя, чтобы найти способ исправить ваши ошибки. А сейчас я позволю себе уйти. Много работы.
– он слегка прищурился и поднялся с места. Серсея не стала его останавливать. Тирион и Варис вслед за Бейлишем тоже покинули кабинет.
Петир быстрым шагом направился в свой кабинет, за ним следовали мужчины. В то время, пока Бейлиш раскидывал по ящикам стола папки, Тирион открыл бутылку коньяка из мини-бара и уселся на кожаный диван. Варис присел рядом.
– Хорошо ты ее угомонил. С женщинами так и надо.
– Тирион разлил напиток по стаканам и предложил один Пауку, а второй Мизинцу. Петир даже не притронулся к алкоголю.
– Неужели так хреново после бутылки виски? Стареешь, Мизинец.
– Да пошёл ты. Чего тебе надо?
– Бейлиш хотел поскорее отделаться от назойливой компании коллег и приступить к своей работе.
– Хотелось бы поговорить о белых волках, да о львах. Я тут недавно передачу смотрел по телевизору, так говорят, что эти животные в
– Тирион говорил развязно, с подхихикиванием, но закладывая очень четкий смысл, понятный Пауку и Мизинцу.
– Мы можем об этом поговорить позже, думаю, это в состоянии потерпеть, а теперь забирай бутылку и иди по своим делам.
– Петир был на взводе, так что он указал рукой на дверь и заставил пару уйти.
Рабочие сутки тянулись неимоверно долго. Прошло больше недели с того момента, как Бейлиш вернулся в компанию, и теперь он был под завязку забит работой. Он погрузился в дела с прежней самоотдачей, забывая про свою отдельную от работы жизнь. Петир задерживался на работе допоздна, копался в бумагах и криво составленных договорах, которые великим чудом теперь оказались на его плечах. Алкоголь и кофе теперь стали его лучшими друзьями, а кроме секретарши и близкого помощника он ни с кем не общался. Тирион и Варис не стали лезть к нему с расспросами про дела в Париже, за что он им был благодарен, но Бейлиш понимал, что просто так взять и забыть все, что было во Франции, у него не получится.
Прошел месяц рутинной работы в сумасшедшем темпе. Сейчас была суббота, Петир сидел у себя в номере перед компьютером и составлял акт приёма-передачи государственной земли в руки компании “Гавань”. Глаза болели от сильного напряжения, в ушах звенело, пальцы уже устали стучать по клавишам, а очки больно натирали переносицу. Выпив остатки холодного кофе, Бейлиш отставил ноутбук и встал с кресла. Он прошелся по комнате, чтобы привести тело в порядок и хоть немного размяться. Его внимание привлек вид из панорамного окна.
Мужчина жил в пятизвёздочном отеле в самом центре столицы. Это было высокое современное здание, окружённое аутентичными постройками прошлых столетий с характерными формами архитектуры, оно выделялось на их фоне. Комната была расположена на седьмом этаже, с выходом окон на центральную площадь с фонтаном.
Упершись руками в стекло, Петир задумался. Все это ему напомнило похожий вид из окон его номера в борделе. Он так же стоял перед окном, погруженный в свои мысли, только рядом была любимая девушка и не было горы никому не нужных бумаг, а в голове было чисто и все понятно. Сейчас же его одолевало смятение, даже иногда страх. Петир не мог сам себе объяснить все чувства, переполняющие его в минуты отрешённости от дел. Именно поэтому он старался себя по максимуму загружать работой, чтобы не оставалось времени ни на какие размышления, которые чаще всего сводились к одному - Санса. Она была его душевной болезнью, разъедающей изнутри. Бейлиш не мог признать своё поражение в этой схватке с ней. Он не мог найти виноватых в их ссоре, но также не мог винить ее в их разлуке. Теперь же он не знает о ней ничего: как она живёт там одна, с кем общается, куда ходит, чем занимается. Он был в полном неведении о ее состоянии и жизни. Многие могли бы сказать, что ему было проще нанять кого-нибудь, кто бы докладывал ему о каждом ее шаге, но Петир не хотел этого знать. У него был Марк, который пообещал приглядывать, так что отчасти Бейлиш был спокоен. Но только не ночью. Он уже давно не спал. Не потому что было много работы, а потому, что он не может совладать со своими мыслями. Ему каждый раз вспоминаются диалоги с Сансой, их тайные встречи, их совместно проведенные ночи. Он жалел, что отпустил ее, что не простил ей доверчивость к матери. Единственное, что у него осталось от нее - это кольцо, которое перевернуло их отношения с ног на голову и заставило произнести заветные три слова “Я тебя люблю”. Пускай они звучали только из уст Сансы, но в душе и Бейлиш готов был их произнести, но это только в душе. Он боялся поспешных шагов и признаний, ведь многолетний опыт и личная история жизни уже показывали, как приходится отвечать за свои слова. Может, он боялся последствий, а может, не хотел ответственности, а может, и не любил вовсе. Одному богу известно, что за чувства были в душе Петира, но явная отрешённость от внешнего мира и изменения в поведении были на лицо. С этим он был не в состоянии справиться.