Заложник удачи
Шрифт:
Горшки?
С «кровью земли»?
Когда первый метательный снаряд разлетелся в осколки, выплеснув текучее пламя, сомнений не осталось.
Бойцы Яроша пытались выцелить хоть кого-нибудь из всадников. Некоторым это удалось, но сухие крыши и стены домов уже разгорались весело и жарко. Дома кузнецов и бронников никто и не думал пропитывать водой, и они вспыхивали подобно соломенным снопам.
Вслед за метателями десятка два стрелков с арбалетами, на каждого по двое заряжающих, принялись
— Веревки за стену! — скомандовал Годимир. Может, кому и удастся выбраться из огненной Преисподней?
Долгое время ему казалось, что надежды напрасны, но потом вдруг из дыма появились четыре бегущие фигуры. Один сильно шатался, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу. Он упал, не добравшись даже до рва. Остальные сходу плюхнулись в воду, с трудом выдирая сапоги из вязкого ила, перебрались под стены.
Годимир узнал бороду Яроша. Подпаленная, но все же его.
— Давай! Быстрее! — заорал рыцарь.
Еще одного охотника бельт пригвоздил к бревнам. Ярош вцепился намертво в веревку, и драконоборец, не замечая больше ничего вокруг, потянул. Руки и плечи застонали от напряжения. Вряд ли он справился бы, если бы не помощь дюжего кузнеца.
Когда Ярош перевалил через верхушку частокола, рыцарь сдавил его в объятиях:
— Живой!
— Загорцы не убили, так ты задавишь, — проворчал Бирюк. — Пусти, говорю, елкина моталка! Попали в меня.
Из спины разбойника выше правой лопатки торча стальной стержень бельта.
— Давай вниз! — распорядился словинец.
Тут закричал помощник-кузнец:
— Пан рыцарь! Идут!
И вправду, не давая осажденным роздыха, загорцы вновь полезли на стены. На сей раз под прикрытием своих арбалетчиков, ведущих частую стрельбу по верхушке крепостной стены. О верном прицеле, ясное дело, не было и речи, но многие из ошмяничей смалодушничали: спрятались и не показывались наружу.
Хворост плюхнулся в ручей.
Лестницы прислонились к стене.
— Бей-убивай! — заорал словинец. — За Ошмяны! Трилистник!
Меч не самое лучшее оружие для отражения приступа, а потому рыцарь подхватил алебарду горожанина, убитого шальным бельтом. Ткнул острием в лицо, высунувшееся между бревнами, размахнулся и обрушил удар на шлем второго загорца. Рядом кузнец, сосредоточенно протиснувшись между остриями бревен, подрубил стойку лестницы. А назад заскочил уже гораздо быстрее.
— Ох ты, мать моя женщина! — удивленно смахнул он кровь со лба. Похоже, бельт прошел чирком, всего-навсего распоров кожу.
— Бегут, бегут, вражьи дети! — радовался пан Синяя Собака, размахивая мечом.
Да, загорцы отступили и в этот раз. Надолго ли? И сумеют ли осажденные отбить следующий приступ? Или третий?
Армия боярина Бранко почти не уступала в численности защитникам Ошмян. Ну, разве что рыцарей поменьше. Зато один прошедший выучку воин стоит трех вчерашних горожан.
Но боярин решил больше не рисковать жизнями подчиненных и не лезть на рожон.
Катапульты, которые Годимир по въевшейся с юности привычке называл требушетами, заработали, пуская на город все те же горшки с горючей жидкостью.
«Где ж они набрали столько? Не иначе, все Ломышанское королевство обобрали. Потому и двигались медленно — боялись посуду расколотить».
Как бы то ни было, а военная удача, похоже, начала оборачиваться к загорцам лицом. Мокрые бревна разгорались с трудом, но когда горящая «кровь земли» попадала на одежду и волосы ошмяничей, те в мгновение ока превращались в живые факелы. Кто-то, не выдержав боли, сиганул прямо со стены в ручей. Кого-то тушили товарищи, накрывая овчинами. Несколько горожан, поддавшись панике, соскочили с настила и побежали, петляя между домами.
Перелеты, которых мастера, обслуживающие катапульты, допустили немало, тоже играли на руку осаждающим. В городе начали разгораться пожары, и Годимир не был уверен, что женщины, старики и ребятня смогут с ними справиться самостоятельно, без помощи мужчин.
С десяток прицельных попаданий достались надвратной башне. Языки пламени лизали створки ворот. Раздуваемые ветром взлетали стайки искр. А между догорающих домов слобожан уже толкали четырехколесный таран. Видно, все части у загорцев были в обозе, только дерево срубили в ближнем лесу — торец бревна сверкал свежими затесами.
Ну вот, сейчас ворота обуглятся, и только толкни их…
Годимиру показалось, что он различает злорадный оскал Вукаша, бегающего рядом с требушетами. А ведь самое обидное, что и сделать ничего нельзя. На вылазку сунуться — верная смерть. Сиди и жди, сложа руки, когда орава загорцев ворвется в город.
— Паны рыцари! — перекрикивая всеобщий гам, возвысил голос пана Криштофа. — К воротам, паны рыцари! Сразимся на смерть!
Они собрались на площадке у караулки, которая уже занималась.
На скорый взгляд — три дюжины рыцарей. Может, чуть больше. Старики, как пан Гомза Лесной Кот, и безусые юнцы, как пан Желейчик герба Казуля. Местный священник разбрызгивал святую воду и осенял всех направо и налево знамением Господним.
Первый удар сотряс ворота. Взметнулись к небу сполохи, заскрипели, но устояли бревна.
— На погибель ворогу злому! — Расталкивая рыцарей, в первый ряд пробился пан Божидар. На плече он нес огромную секиру. Годимир здорово сомневался, смог бы он такой ворочать в бою.