Заложник
Шрифт:
— Можете уделить мне минутку?
— Вообще-то, нет, — отвечал Бустер. — А в чем дело?
— Речь пойдет об Эден и Эфраиме Киле, агенте Моссада.
Бустер замер, округлив глаза:
— И что?
— Он здесь.
Желудок Бустера сжался в холодный комок. Нет, нет и еще раз нет. У него нет сейчас на это времени. На кону жизни четырех сотен с лишним человек.
— Где именно? — спросил он Хенрика.
— Он стоит здесь, возле дома.
Бустер удивился еще больше:
— Какого дома?
— Нашего. Возле здания полицейского
Среди коллег Бустер имел репутацию человека с железными нервами, но такое было слишком даже для него.
— И что же он там делает? Пытается проникнуть внутрь?
— Нет, просто ждет.
— Кого?
Хенрик пожал плечами:
— Вероятно, Эден.
Бустер вздрогнул. Рано или поздно это должно было случиться.
— И не прячется?
— Нет.
Комок в животе вырос, подступив к самому сердцу. Плохая новость, ничего не скажешь. Дело Захарии Келифи вдруг показалось не стоящим внимания пустяком. Антитеррористический отдел возглавляет агент Моссада, что может быть серьезнее?
— И что нам теперь делать? — спросил он Хенрика.
— Брать пример с израильтянина — ждать.
55
Рейс 573
Мужчина все еще лежал без сознания. Пассажиры вжались в кресла. Эрик Рехт понимал, что это ненадолго, но был благодарен им хотя бы за временное молчание. Скоро они начнут задавать вопросы, захотят знать, что случилось. Что он должен им отвечать? Все в порядке, это нормально, когда капитан не пускает штурмана в рубку? Что этот человек на полу заслужил то, что Эрик с ним сделал?
Он решил снова позвонить отцу и поделиться последними новостями. Предупредить, что Карим находится один в кабине пилотов. Но прежде всего Эрику нужно подумать.
Дверь в кабину пилотов блокировалась изнутри, так что ее нельзя было открыть снаружи. Эрик, и не он один, и раньше усматривал в этом слабость системы безопасности, но что теперь толку?
Разбить или вышибить дверь или взломать замок не представлялось возможным. Эрик шарил в карманах, пытаясь нащупать что-нибудь, что могло бы ему помочь, но ничего такого не находилось.
— В чем дело? — раздался мужской голос в задней части отсека.
Эрик оглянулся, напуская на себя спокойный и сосредоточенный вид. Над головами пассажиров взметнулась рука.
— Это я спросил.
Только сейчас Эрик заметил, что многие из женщин плачут.
— Что вы от нас скрываете? — всхлипывала рядом одна из них. — Самолет опаздывает уже на несколько часов, а теперь еще и это…
Женщина кивнула на связанного мужчину и окровавленную рубаху Эрика.
— Мы оказались в… необычной ситуации, — ответил Эрик, тщательно подбирая слова. — К сожалению, большего я вам сказать не могу, потому что и сам ничего не знаю. Я прошу вас сохранять спокойствие. Понимаю, что требую слишком многого, но это все, что мне
Публика зашевелилась.
— Почему вас не пускают в рубку? — спросил мужчина в задних рядах.
Эрик сглотнул:
— Капитан Сасси заперся в кабине пилотов. Но эту проблему мы решим.
«Иначе нас ждет катастрофа», — про себя закончил фразу Эрик, но вслух больше ничего не сказал.
Он понял, что пришло время просить о помощи. Его сольный номер окончен. Он должен спуститься в бар, к Лидии.
Однако женщина из ближних рядов не была настроена отпускать его просто так.
— Кто он? — спросила она, показывая на поверженного мужчину.
Эрик отвернулся.
«Хотел бы я это знать», — мысленно ответил он.
56
Стокгольм, 20:35
Верхняя чашечка песочных часов на столе грозила вот-вот опустеть. Топлива в баке почти не осталось. Фредрика не чувствовала ничего, кроме отчаяния.
Они вышли на Йеркера Густавсона, человека, чей номер значился в списке телефонных контактов Захарии. Звонок застал Йеркера в ресторане в Сёдермальме, где он отмечал семидесятипятилетие своей мамы. Разумеется, Йеркер занервничал, когда узнал, что его ищет полиция, однако оказался сговорчив.
— Приезжайте в ресторан, — разрешил он. — Я не хочу оставлять семью.
— Мы не задержимся, — пообещала Фредрика.
Через двадцать минут автомобиль с синей мигалкой уже стоял у подъезда. А время неумолимо двигалось вперед.
Немецкие коллеги получили очередное электронное письмо и не замедлили поделиться новой информацией с Эден и Себастьяном. Карим Сасси направит самолет в здание конгресса независимо от того, будут ли выполнены требования угонщиков, — этот факт автор сообщения оставил без комментариев.
Слушая хриплый голос Эден, Фредрика чувствовала почти физическую боль. Она избегала встречаться глазами с Алексом. Через несколько часов его сын умрет, если только не спасет себя и других заложников. И никто в этой комнате ничем не сможет ему помочь.
— И как мы оцениваем достоверность этих сведений? — спросил шеф следственного отдела Деннис, когда Эден закончила.
— Сделать это напрямую трудно, — ответила Эден. — Однако все, о чем писал этот немецкий информатор, до сих пор подтверждалось, а значит, есть основания и к этому письму отнестись серьезно.
Алекс с усталым видом слушал их диалог. У него возникла мысль позвонить Кариму. Эрик давно уже не давал о себе знать, и Алексу захотелось услышать хоть кого-нибудь из находящихся на борту.
— Значит, таков будет наш следующий шаг? — уточнил Деннис. — Звоним Кариму?
— Мы сделаем это позже, — оборвала его Эден.
Позже? Никакого «позже» не будет.
— Немцы так и не выяснили, кто шлет им письма? — поинтересовался Деннис.
— Они пытались, но безуспешно. Такое впечатление, что их посылают из космоса.