Заложник
Шрифт:
Я беру Бри на руки и иду в направление, которое как мне кажется, ведет к горе. Так как мне приходится ее нести, мы продвигаемся очень медленно, что дает мне время подумать о Харви. Несмотря на то, что мы не знали, жив он, мертв или арестован, мы бежали без него.
Наконец, Бо говорит, что мы должны отдохнуть.
– Только Бри знает обратный путь, - объясняет он.
– Мы должны разбить лагерь на ночь.
Вдалеке еще видна башня Теама, и мне кажется, что я слышу выстрелы и взрывы. Эта близость неприятна мне.
– А если нас кто-то преследует?
–
– Никто не идет за нами, - говорит Бо.
– У них сейчас и так много забот.
Бо разжигает огонь, а Эмма и я сидим напротив другу друга, кидая взгляды через пламя огня. Бри спит, ее голова лежит у меня на коленях. Я ничего не говорю Эмме, потому что не знаю с чего начать. С одной стороны, я хочу чтобы она была рядом со мной, но одновременно с этим желаю, чтобы она была далеко от сюда и страдала так же как и я.
– Бри?
Я опускаю глаза и вижу, как Бри медленно открывает глаза. Они снова голубые. Видимо она успела где-то снять контактные линзы.
– Привет, Бри.
Она пробует встать, но снова сжимается.
– Что случилось?
– В тебя стреляли.
– Я знаю это, болван.
– Что произошло потом?
– она говорит медленно, но я понимаю, что она хочет звучать энергично. Ее злость заставляет меня улыбнуться.
– Мы заполучили машину, и Бо доставил нас в безопасное место. Эмма позаботилась о тебе. А сейчас мы разбили лагерь в лесу.
– Эмма? Та Эмма, о которой ты никогда мне не рассказывал? Девушка, из-за которой мы рисковали жизнями?
– Да, она.
Она хмурит лоб.
– Она много для тебя значит, или?
– Да. Но ты тоже, - сложный, но откровенный ответ.
Какое-то время Бри все еще лежит и смотрит на меня.
– Твои глаза все еще голубые. Мне больше нравится, если они серые.
– Почему?
– спрашиваю я. Сам же считаю серый ужасно скучным и не нор-мальным цветом.
– Они напоминают мне о затянутом облаками небе в моем городе. И о прибое по утрам. Я доверяю этому цвету. Он успокаивает.
Я снимаю контактные линзы и выкидываю их.
– Лучше?
Она улыбается. Я снова обращаю свое внимание на огонь, любуюсь особенно раскаленными местами с синим пламенем.
– Грей?
– шепчет Бри.
– Да?
– Ты еще помнишь тот вечер, когда мы выпили слишком много в баре?
– Да. Я не смог бы забыть, как ты облевала мои сапоги, - отвечаю я.
– Нет, не это, - она медленно качает головой.
– Перед этим. Помнишь, о чем я тебя просила?
– я киваю. Никогда бы не смог забыть это.
– Если бы я еще раз попросила тебя об этом прямо сейчас, ты снова откажешь мне?
– Нет, - говорю я честно. Из-за Эммы я переосмыслил все, что я чувствовал к ней - из-за Эммы, которая не отказала сама себе.
Бри снова пытается встать, и искривляет лицо. Но она не сдается, для этого она слишком упряма. Она кладет невредимую руку мне на шею и подтягивается, пока не садится ко мне на колени. Ее лицо в опасной близости от моего. Я уверен, что Эмма смотрит
Бри придвигается еще ближе, ее рука на моей шее.
– Ты меня поцелуешь?
– спрашивает она.
И я целую ее.
Когда наши губы встречаются, они обвивают руку вокруг моей шеи, что-то возмущается внутри меня. Нечистая совесть, вероятно? Замешательство? Я пытаюсь подавить это, несмотря на то, что все внутри переворачивается. Губы Бри прекрасны на вкус. Из одного поцелуя вытекает следующий. Я целую ее в нос и шею.
Бри теплая и нежная. Она цепляется за меня, как будто ее жизнь зависит от этого. Я скучаю по Эмме, но я хочу мести. И чем больше я получаю это, тем хуже я себя чувствую, так как я не могу оторваться от нее. Я срываюсь, голова кружится, и двигаюсь все быстрее. Не знаю, как далеко бы все это зашло, если бы мы были вдвоем, но Эмма и Бо сидят по другую сторону костра.
Что-то происходит, сначала свистящий шум, а потом взрыв рассыпающийся синим. Второй красным, а третий желтым.
– Фейерверк, - объясняет Бо.
Борьба в Теам закончилась. Мы, молча, смотрим на фейерверк. Это прекрасно: взрыв насыщенных красок на фоне черного неба. И тогда проекция освещает небо: картина, на которой печальное и тяжелое событие.
На ней Харви, и он мертв.
Он прикован к деревянному столбу. Его раздели и нарисовали красный треугольник на груди. Голова свисает на грудь, как будто он хочет поцеловать вершину треугольника.
Фейерверк продолжается и закрывает проекцию, пока она полностью не исчезает. На фоне жертвы Харви, моя месть Эмме кажется детской, глупой и неоправданной. Я сконцентрирован на ошибочных вещах. Это не зависит от того отплачу ли я Эмме тем же. Ни в малейшей степени. Я даже не чувствую себя лучше.
Важно то, что мы выполнили миссию, но еще не добрались до цели. Если мы не сделаем этого, Харви погиб напрасно. Борьба против Франка и его клонов, бесчисленное количество клонов, как я узнал в Теам, важнее всего остального. Тогда смерть Харви окупится. Только так можно освободить Клейсут и всех остальных. Тогда люди в этой стране будут жить своей жизнью и смогут сами принимать решения.
Позже, когда огонь догорает, Бои Эмма засыпают, Бри прижимается ко мне, целует меня так доверчиво и настойчиво, и я понимаю, что для нее это серьезно, она хочет быть вместе. Снова волна вины охватывает меня. Я глажу ее по спине, и она засыпает.
После полуночи Бо просыпается и сменяет меня, но я не могу спать. Я практически задремал, но снова просыпаюсь. Моя рука лежит на Бри, но взгляд прикован к Эмме, которая дрожит во сне.
Наступает утро, никто нас не преследует. Бо утверждает, что все потому, что у них есть все что они желали.
– Харви мертв, и им этого достаточно в данный момент. Но наступит момент, когда они придут, особенно если узнают, что мы проникли в лабораторию и что-то украли.