Заложник

Штенье Робин

– Вот именно это я имел ввиду!
– попытался вылезти на чужой победе Миларэ и, пока шайка Алекса завороженно смотрела на вожака, подошел к ним, поманив Жаклин.
– Итак. Ваше Высочество, почему бы вам как в прошлый раз не потанцевать с имари Жадо?

– Не буду, - не глядя на нее, ответил Лисард.
– Я еще в прошлый раз понял, что она деревянная.

– Деревянная?
– не понял Рогден.
– Как робот, что ли?

Жаклин, также ничего не понимая, уставилась на Лисарда.

– Нет, - улыбнулся Лисард, - робота можно запрограммировать на необходимые движения. С имари Жадо так не получится. Говорю же - деревянная.

Какими словами мастер Рогден принялся отчитывать

Лисарда, Жаклин не слышала: девушка изо всех сил пыталась сдержать слёзы. Помогло присутствие вечной соперницы Родионовой. Та стояла неподалеку в компании с Элис Кларк и шептала ей в ухо какие-то гадости, чем-нибудь другим Элис нельзя было рассмешить. Ничего. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Сейчас Миларэ его отчитает, и принц как миленький извинится. А эти дуры пусть вон с Гленом танцуют, по очереди!

– Нет, я не буду с ней танцевать, - не повышая голоса, но очень настойчиво отказывался Лисард на любую угрозу или просьбу со стороны Рогдена.

Ксеронтнас в свою очередь вмешиваться не спешил. Зачем тогда он вообще сюда пришел? Только ради Венкса?

– Ну хорошо!
– психанул Миларэ, уперев руки в бока.
– Тогда разбейтесь на пары между собой!

Мальчишки переглянулись и покачали головами. Вперед выступил Дари Лэ, но совсем не в роли парламентера.

– Прошу прощения, има Миларэ. Но Афт против... танцев мальчика с мальчиком. Вы же не хотите, чтобы дедушка лишил нас с Миги наследства?

Мастер Рогден уже раскрыл рот, чтобы сказать очередную преподавательскую гадость, но его опередил незаметно подошедший Ксеронтнас:

– А получить дополнительное наказание от меня вы не боитесь?
– спросил он, глядя Лисарду в глаза.

Тот, не отводя взгляда, упрямо покачал головой.

– Вот как? Кажется, вы забыли, что в первую очередь вы - заложники, а уже потом наследники и дети.

Мальчишки молчали, с вызовом смотря на Ксеронтнаса: они протестовали. Но против чего? Жаклин недоумевала: зачем им понадобилось ругаться с главой приюта? Ладно Миларэ, этот вечно несобранный, самовлюблённый холерик. Но Ксеронтнас?

– Ну вот вы и попытались!
– радостно объявил за их спинами Алекс, о котором все на время забыли.
– Теперь все знают, кто здесь главный. Поздравляю, мастер Ксеронтнас! Салют в вашу честь!

Что-то мелкое подлетело в воздух, раздался хлопок и сразу запахло дымом. И тут из отремонтированной системы безопасности на них посыпались белые хлопья пены.

Суэльские Республики, Эндоба, 20 день чью.

После того случая на арене Ален боялся спать: стоило сомкнуть веки, как он тут же проваливался в странную комнату с живыми статуэтками. Царившая там тишина так давила на душу, что Алену хотелось выть - вот только своим голосом во сне он не владел. Как, впрочем, и руками, иначе точно расколотил к кометам все, до чего смог бы дотянуться. Ему только и оставалось брести вперед в вынужденном безмолвии. Стоило лишь на миг поймать взгляд какой-нибудь фигурки - и сон тут же обрывался. Ален не понимал, что именно пугает его при встрече с живыми глазами статуэток, но факт оставался фактом - просыпался он резко, в холодном поту, зачастую с криком. После третьего кошмара Ален стал колоть себе стимуляторы, но очень скоро доктор категорически запретил парню пользоваться ими. Но разве Ален стал его слушать? Он попросту украл пару ампул и шприц, а затем отправился навестить мирийский трофей, который как-то незаметно уже стал его лучшим другом.

Ричмонд уселся напротив крио-бокса и, закатав рукав, вколол себе двойную дозу. Некоторое время после укола мир все еще плыл перед глазами, потом резкость восстановилась. Пожалуй, с этим и правда пора

заканчивать, пока не довел себя до сумасшествия. Он прижался к прохладному стеклу, собираясь рассказать "другу" очередную историю, как за спиной послышался звук открывающейся двери. Обернулся, но никого не увидел - мир снова поплыл, проигнорировав лошадиную дозу стимулятора. Надо бы встать и найти себе еще одну.

– Кто-нибудь, спросите меня, зачем я это делаю, - еле слышно прошептал Ален, положив руку на бокс.

– Спрашиваю, - раздался от дверей голос Макса Йорена.
– Зачем?

Часто-часто забилось сердце: еще бы, не каждый день тебя ловят с поличным. Зато картинка перед глазами одумалась и вернулась на место. Он встал и нарочито бодро вытянул руку в приветственном жесте. Рука дрожала, выдавая своего владельца с головой.

– Макс, - улыбка вышла кривой и жалкой, словно у частично парализованного больного, - давно прилетел?

– Двадцать или тридцать минут назад.

Ален кивнул, словно сему факту требовалось подтверждение. В желудке заурчало, на что Йорен улыбнулся и покачал головой.

– Пошли поужинаем, горе ты наше.

У Макса на каждой планете, даже если он ее ни разу не посещал, находился любимый ресторан. Вот и сейчас ему вздумалось поесть в подобном. Ради прихоти приятеля пришлось тащиться на другой континент: конечно, там ведь лучшие марры подают! Но заказывать их Йорен не стал. Ричмонд тоже: ему попросту не дали меню. Неизвестно, что взбрело в голову Йорену, но тот, словно фа-сонондо, быстро просматривал меню на выданном официантом ММ и выбирал блюда, которыми хотел накормить Ричмонда.

Что он только не заказывал: и бульон, и суп с какими-то моллюсками, и яичную лапшу с ореховым соусом, и жаркое из трудно произносимой деликатесной твари, и штук пять разных салатов... Сейчас Йорен был похож на заботливую бабушку, жаждущую накормить своего любимого внучка.

После пары бесплодных попыток остановить приятеля Ричмонд махнул рукой, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

Ален не сразу сообразил, что успел задремать. И когда большая черная кошка осторожно взяла его руку в зубы и повела за собой, ему показалось, что все происходит на самом деле. Вот Йорен до сих пор выбирает десерт и напитки, словно после всего заказанного у него останется место в желудке. Вот довольный управляющий приветствует богатых гостей, разместившихся за столиком у окна. Светлый коридор, ведущий в уборную, замерцал, подался рябью и исчез вовсе. Вместо него Ален оказался в просторной спальне, погруженной в полумрак. Возле ног валялся полный мужчина со вспоротым животом, его губы в ярости шептали: "Ты заплатишь". Парень перевел взгляд на свободные от кошачьих зубов руки и обнаружил, что они заляпаны чужой кровью. "Ты заплатишь, крылатый ублюдок, - не успокаивался толстяк; видимо, злость помогала ему справиться с болью.
– Я тебя!.. А уж что с ней сделаю!" С ней? И действительно, в углу сидела зареванная девушка с кровоподтеками на лице. Значит, Ален защищал ее, из-за чего убил человека. Но почему этот без минуты труп ему угрожает?

– Дай сюда, - скомандовал чей-то требовательный голос прямо над ухом.

Ален резко обернулся: над ним возвышался подросток немногим старше привезённого с Миры; такой же светловолосый. Возвышался потому, что сам Ричмонд неожиданно для себя стоял на коленях. Эта поза изумила парня больше, чем появление незнакомого мальчика.

– Давай, - мальчик кивнул на нож и протянул руку.

Ален послушно отдал ему орудие преступления. Когда мальчишка коснулся пальцами лезвия, в груди словно взорвался огненный шар. Разве Ален не должен был сказать что-то вроде: "Хватит?", "Не надо!" или "Не в этот раз"?