Заложники греха
Шрифт:
– Это Женя, – произнес он, положив мне руку на плечо. – Наш новый сотрудник.
Эта реплика вызвала куда большее удивление компаньона, чем просто упоминание обо мне как неожиданной гостье. Павел резко вскинул голову вверх, задержал взгляд на мне, затем перевел его на Владимира и произнес:
– Разве мы планировали расширять штат?
– Ну мы же давно поговаривали о том, что нам необходим секретарь, – стараясь говорить мягко, напомнил Владимир.
– Вова, кофе я себе и сам в состоянии налить, – процедил Павел сквозь зубы.
– Паш, ну не в кофе дело, – примирительным тоном проговорил Владимир. –
– Не вижу ничего несолидного, – парировал Богалей. – И вообще, мы об этом говорили гипотетически, в неопределенном времени! Ты же выбрал самое неудачное – кризис, рубль падает, доходы падают, спрос соответственно тоже падает! Нам и так впору цены снижать, иначе клиентов совсем не останется, а ты нанимаешь нового сотрудника!
Воропаев смущенно переминался с ноги на ногу, явно недовольный тем, что его компаньон так прямолинейно высказывает свое несогласие в моем присутствии.
– Паша, давай позже об этом поговорим, – поморщившись, проговорил он.
– Нет, почему же? Давай сейчас! – возразил Павел. – Мы вообще-то компаньоны, если ты об этом забыл! И такие решения должны вместе принимать.
– Паш, я думаю, что это слишком ничтожный повод, чтобы его обсуждать, – Владимир по-прежнему старался говорить миролюбиво. – Ну что мы там теряем-то? Зарплату секретаря? Такие ли уж это большие деньги для нашей фирмы? К тому же, если через месяц поймем, что секретарь нам не нужен, то… Просто расстанемся с ним… с ней, – пробормотал он в заключение и покраснел.
– Значит, так, девушка! – Богалей решительно повернулся ко мне. – Женя, кажется? Так вот, Женя! Сразу хочу предупредить, чтобы вы не обольщались и не строили особых иллюзий. Вы принимаетесь на испытательный срок – две недели, – он метнул взгляд на Воропаева, который скромно промолчал. – Во-вторых, зарплата на это время вам устанавливается минимальная. По прошествии двух недель – посмотрим. Рабочий день ненормированный, выходных нет. Точнее, один скользящий. Устраивает вас – оставайтесь, нет – не обессудьте!
– Я согласна, – без раздумий ответила я.
Богалей сжал губы, скрывая недовольство моим решением, но все же переборол свои чувства.
– Хорошо, – сквозь зубы бросил он, поднимаясь из-за стола. – Я в буфет. А вы тут пока располагайтесь. Не знаю, правда, где – у нас тут не царские хоромы, как видите. Словом, ваши проблемы. Только не на моем месте, – добавил он и вышел из кабинета.
Владимир вздохнул, но сразу улыбнулся.
– Не обижайтесь, – проговорил он. – Павел просто переживает за судьбу нашей фирмы. Кризис коснулся всех, и положение наше сейчас подвешенное. Ситуация на рынке непонятна, перспективы под вопросом. Словом, что будет дальше – неясно. Вот он как раз сейчас и ищет пути, чтобы как-то стабилизировать наше положение, удержаться на плаву, и не только удержаться, но и сохранить позиции. До настоящего времени наш интернет-магазин был лидером по продажам в городе.
– Я и не думаю обижаться. Тем более что пришла сюда не секретарем работать и даже не на две недели. А вы что же, не предупредили своего компаньона?
Владимир
– А когда? Я сам узнал о том, что вы станете меня охранять, только вчера вечером! Это же отец все решил за моей спиной! Что же я должен был звонить Павлу в час ночи и сообщать, что у нас новый сотрудник? Как-то это не очень. И вообще, я считаю, что нужно было ему сразу сказать правду. То есть то, в каком качестве вы здесь находитесь. Во избежание дальнейших недоразумений.
– Думаю, пока не стоит. Сказать правду вы всегда успеете. Скажите, а вы с Павлом равноправные компаньоны? – поинтересовалась я.
– В смысле? – не понял Владимир.
– Фирмой владеете в равных долях?
– Да, пятьдесят на пятьдесят, – кивнул Воропаев. – А что?
– Да ничего, просто мне показалось, что он ведет себя так, будто лично владеет магазином. А ведь денег, кажется, в него больше вложено ваших?
Воропаев снова начал краснеть. Взгляд стал сердитым. Будучи, как я поняла, от природы вполне добрым парнем, он сейчас чувствовал себя неловко. Тема была ему крайне неприятна, и он не мог этого скрыть. Он сунул руки в карманы и стал ходить по кабинету.
– Это не имеет значения, – сухо произнес он. – Мы сразу договорились о равных правах. Мы в первую очередь друзья. Партнерами стали уже потом. И обязанности, кстати, у нас тоже равные, но при этом могу со всей ответственностью заявить, что Павел делает для нашего магазина не то что не меньше, а куда больше, чем я.
– И в чем же это выражается? – полюбопытствовала я.
– Вот в этом, – Воропаев выразительно постучал себя пальцем по голове. – У него мозг аналитика. Он умеет так все продумать, чтобы найти наилучший путь. Я так не могу. Образование у нас одинаковое, а вот склад ума разный. Мне не хватает креативности Павла, его идей, умения принимать нестандартные решения. Я слишком схематичен, – признался он. – Так что мои деньги, вложенные в проект, помогли бы на раннем этапе, но без идей Павла они бы не принесли успеха. Все заглохло бы потихоньку. И я это признаю.
– То есть вы идеальные партнеры, – кивнула я.
– Да, если хотите.
– Ну что ж, вот и славно. А теперь выделите мне какой-нибудь уголок и загрузите самой примитивной работой. Я буду сидеть себе потихоньку и наблюдать.
– Да, конечно! – произнес Воропаев с готовностью и стал водить глазами по кабинету, ища тот самый уголок, в который меня можно было пристроить.
Ничего подходящего ему в голову не приходило, и он нерешительно затоптался на месте. Потом подошел к углу, где возвышались стопки упаковок бумаги для ксерокса.
– Вот! – произнес он. – Можно здесь, если разгрести этот угол.
– Послушайте, Владимир! – серьезно произнесла я. – Было бы лучше, если бы мы с вами сидели в одном помещении. Иначе мое присутствие если и не теряет смысл, то сильно его уменьшает.
Воропаев на минуту задумался, потом предложил:
– Давайте поступим так: наш компьютерщик один занимает помещение, пусть и маленькое. Давайте переместим его в кабинет Павла, а сами устроимся там. Идет?
– Нет! – решительно воспротивился Толик, когда мы с Воропаевым озвучили ему наше предложение. – Исключено! Это нужно перетаскивать мой компьютер, а к нему подключена еще куча всяких устройств… Мы полдня провозимся. А потом назад тащить?