Заложники любви

Нетесова Эльмира Анатольевна

— Она вконец оборзела! Не можем больше с нею! Уже ругались, просили, обещали выкинуть, ничего не помогает. Каждую ночь оставляет кого-то из ребят, до утра кувыркаются. Ладно бы одна жила. Ну, а как о нас думать будут? Если разрешаем ей, значит, сами такие! Нам надоело! — выпрямилась Ирина.

— Да хоть бы с одним жила! А то уже скольких перетаскала! И каждого любит, жить без них не может, а мы красней. Даже бабки не стыдится. Никакого предела у нее! Уберите от нас секс-бомбу!

—

Кого она приводила? — спросил Егор строго.

— Вы лучше другое спросите, кто у нее не был? Так будет проще! Ведь дождется, что с этажа вниз башкой сбросят. И заразу подцепить может. А все ж в одной комнате живем. Нужна нам эта морока!

— Сегодня у нее был хахаль?

— Конечно! Игорь Краснов! До шести утра резвились! Мы ей пригрозили, что выкинем из комнаты, она пообещала всех кобелей на нас натравить и добавила, что нас калеками оставят! — возмущалась Ольга.

— Да еще базлает стерва, будто мы ей завидуем! Совсем офонарела глумная дура! — не выдержала Ирина.

— Подождите! Сейчас разберемся! — велел позвать Ленку и Красного. Те пришли вскоре, переглянулись, увидев девчат, поняли, зачем их позвали.

— Неправда! Мы всегда спрашивали, можно ли зайти в комнату, пообщаться, они разрешали, никто не был против. А теперь взъелись. Завидуют, что ко мне, но не к ним пришли.

— Ты что? Дура! Чему завидовать? Ведь тебя за подстилку держат! — подскочила Ольга.

— Между нами ничего не было! — зашлась Ленка в визге:

— Мы только целовались!

— Ага! Низом!

— Не глуми голову! Не делай из нас дурочек! Или нужно было встать и включить свет?

— Они до шести утра целовались! Мы что, дети? Со всей общагой перецеловалась! Никакой совести нет! — возмущалась Ирина.

— А тебе что? Никто не беспокоил. К твоей койке даже не подошли! Чего выделываешься?-—орала Ленка.

— Молчать! Иль забыла, что посторонние не должны находиться в комнате позже десяти часов! — напомнил Егор.

— Так Игорь не посторонний, он тоже в общаге живет.

— Но в другой, в мужской комнате! И не валяй дурака! Прекрасно знаешь, о чем идет речь! И ты, Игорь, как посмел находиться у девчат позже десяти? — возмущался Титов.

— Егор Лукич, мне никто не сделал замечания. Мы сидели в темноте, тихо, никому не мешали. Не понимаю, с чего шухер подняли. Почему раньше молчали и только на мне вздумали оторваться!

— Терпение лопнуло! Сколько можно было молчать?— завелась Ольга.

— Пригласила бы партнера и не терпела. Подумаешь, проблема! — хмыкнул парень.

— Что? Партнера?! — влепила неожиданную пощечину. Игорь вскочил, толкнул Ольгу:

— Успокойся, старая клизьма! Через год будешь

рада, если хоть кто-нибудь заблудится к тебе на ночь. А то так и поверишь, что детей аисты приносят,— побагровел парень.

— Слушай, ты, аист щипаный, заткнись! Еще слово, кастрата из тебя сообразим!

— Не смеши! Ты ведь ничего в натуре еще не видела! Не знаешь, что отрывать, а что оставить надо! В таком тонком деле без подготовки и практики нельзя!

— Замолкни, отморозок! Мы тебе башку скрутим! Тут уж надежно будет! — грозила Ольга.

— Так вот, Елена! Сейчас звоню на завод, сообщаю о вашем поведении. А саму выписываю из общежития. Время уговоров прошло. Чтоб завтра утром освободили комнату. И ты, Игорек, запомни! Еще одна подобная жалоба, вылетишь отсюда без предупреждения,— встал Егор Лукич, давая понять всем, что разговор закончен.

И только Ленка не хотела уходить:

— Куда я пойду Мне некуда деться. На улицу выбрасываете, хуже собаки. Кому я так досадила, что со мной понадобилось расправиться так безжалостно? — ревела девка.

Егор Лукич не слушал ее стенаний. И тогда девка вернулась в комнату. Она сидела молча, неподвижно, что-то обдумывала. Девчата не разговаривали с нею. Уходя в столовую, с собой не позвали. И Ленка поняла, ее не простят...

Девка не теряла времени впустую и вздумала напугать Ирку с Ольгой. Она быстро соорудила петлю из бельевой веревки, накинула на крюк, на котором крепился плафон. И написала на листе бумаги:

— Я ухожу сама! Пусть моя смерть ляжет на вас позорным пятном! Будьте прокляты навсегда! Все! Вместе со своим брюхатым козлом Лукичом!

Она взгромоздила на стол табуретку, накинула петлю на шею и только хотела вытолкнуть табуретку из-под ног, в комнату вошла Настасья.

Старуха тут же поняла все:

— Ленка! Дура малахольная! Что удумала, глумная! — забралась на стол, девка успела вышибить из-под ног табуретку, дернулась в петле, но бабка перерезала веревку. Ленка с грохотом свалилась на пол, удивленно открыла глаза, закричала от боли.

Бабка выскочила в коридор, заорала от ужаса:

— Люди! Подмогите Христа ради!

Вскоре в комнате ступить стало негде. Девки, парни, окружили Ленку, подняли с пола, положили на койку. Кто-то наткнулся на записку, прочел ее вслух.

— Зовите Лукича! Пусть он скажет, что случилось? Почему в петлю полезла? Да Ирку с Ольгой найдите! Довели бедную девчонку! — шумели жильцы.

Ольга с Ириной примчались бегом, следом за ними торопился Титов:

— Так повесилась или спасли? — спрашивал девок.

— Сами не знаем толком. Велели тебя позвать.