Заложники любви

Нетесова Эльмира Анатольевна

— На ночь у тебя жена имеется. Эту старую лягушку только ночью можно поиметь, когда ничего не видно. И даже облезлая коза под одеялом за бабу сойти может. Днем нужно оттягиваться с настоящими бабами, каким не надо прятаться под одеяло. Мы всегда наготове, в любую секунду в форме! Смотри! Не веришь? — расстегнула кофту Инга.

Лукич отвернулся, увидев обнаженную грудь.

— Ну, что ты такой нерешительный? — обняла Светка человека со спины. А Снежанка, едва приподняв юбку-коротышку, уже приготовилась сесть на колени, обхватила

за шею мужика. Тот спихнул бабу.

— Пошли вон отсюда! Живо выметайтесь! Ишь, деловые! Возникли людей глумить! — указал бабам на дверь.

— Ты что? Отморозок или лопух? Ну, если сам смылился, дай другим оттянуться! Тебе ж денег дадим, много! Кто от такого отказывается? И мужики спасибо скажут. Сделай доброе всем. Не будь придурком! Потом сам пожалеешь, что упустил такой шанс!—успокаивала, уговаривала Светка.

— Уходите! И подальше от общежития убегайте! Не приведись, хоть одну из вас возле общаги засеку. Неприятностей получите полную пазуху.

— Егор Лукич! Во сколько домой уходишь?

— Случается. Даже ночую в кабинете! Тут уже до вас приходили, такие же, тоже охотницы-озорницы! Их вахтер попер из вестибюля. Вас то же самое ждет, коли вздумаете прорваться внаглую!

— А нам говорили, что ты мужик! И хвалили. Говорили, будто умеешь людей понимать!

— Людей, но не блядей!

— Чем мы хуже тебя, придурка? Не воруем, не убиваем! А ублажаем!

— Мы никого не обидели! И хочешь знать, почище тебя! Нас весь город знает и любит, а ты как дышишь, одни проклятия слышишь в хвост и в гриву, старый мерин! — подошла к двери Снежана, и в это время в кабинет вошел электрик Сашка:

— О-о! Да ты, Лукич, занят?

— Нет-нет, свободен!—обрадовался Титов.

— Какие женщины у тебя! Я тащусь...

— Успокойся! Они не для тебя!

— А почему? Он очень милый! Такой горячий красавчик!— погладила Сашку по щеке Инга, зовуще глянула в глаза:

— Ты свободен?

— Для тебя я вольный ветер! — отозвался парень не задумываясь.

— Тогда я твое облако! — обняла Сашку.

— А с Катей облом? — прищурился Лукич.

— С нею порядок! Лампу починил.

— И все?

— Завтра увидимся. Договорились.

— После этих к ней ни шагу!

— Почему?

— Не морочь мозги девчонке! Она на одном таком уже погорела!

— Лукич! Не отбивай клиента! Этот хахалек как раз по моему вкусу, твои замухрышки обойдутся. А мы повеселимся,— вышли в двери веселой гурьбой и остановились в вестибюле.

Егор Лукич растеряно развел руками. Он понимал, у Катьки нет шансов, ей не выдержать конкуренции с Ингой. Она хороша собой и, главное, доступна. Мужики на таких зависают быстро. А Сашка холостой, после армии, на баб голодный, значит, неразборчивый. Ему нужно сбить оскомину, выпустить пар. А уж потом, через время, придет прозрение.

— Хорошо если без вендиспансера обойдется. От этих пташек чего хочешь жди. Пока молод и неопытен,

ничего не боится,— оглядел себя, снял рыжую Светкину волосину с плеча, подумав невольно:

— Жена вмиг приметила бы. Попробуй, докажи ей, что ни сном, ни духом не грешен. Хотя такие цыпы кого хочешь совратят,— вышел из кабинета. И приметил всех троих девок и Сашку в вестибюле.

Закрывая дверь на ключ, услышал:

— Так ты отлови еще двоих. Чтоб всем было клево! Сам понимаешь, тебе троих враз многовато, а нам одного и вовсе жидко. Пусть всем будет кайфово!

— Сашка! Подойди ко мне! — позвал Лукич.

— Ну, что еще? — подскочил парень.

— Линяй от них, пока не подхватил птичью болезнь! Понял?

— А это что? — не понял электрик.

— Триппер! Дошло? Это ж путаны! Не висни, убегай! — предупредил парня. Тот мигом побежал к себе на третий этаж без оглядки на девок. А Егор Лукич глянув на вахтера, сказал строго:

— Освободите вестибюль от посторонних и никогда не пускайте их в общежитие.

— Жеваный катях, штопаный гондон,— услышали оба презрительно брошенное девками.

Егор Лукич глянул вслед путанам. Они неспешно шли мимо общежития, поглядывали на окна, кому-то махали руками призывно, другим улыбались и вовсе не спешили уходить, ждали, что их позовут вернуться. Увидев Титова, свернули за угол. И человек понял, что с наступлением темноты эти «бабочки» сюда вернутся, чтобы начать здесь свой промысел.

— В общежитие их вахтер не пропустит. А на улице не уследишь за всеми. Эти везде своих клиентов найдут,— пошел человек домой.

Он только лег в ванную, жена принесла следом орущий мобильник. Снова звонил вахтер:

— Спасай! — орал испугано.

— Что случилось?

— В общаге драка!

— Где?

— На первом этаже погром!

— Вызови милицию! — посоветовал Лукич.

— Ага! Уже вызвал! Вон участковый стоит, трясется как заяц! Оперативники все на вызовах. А этот пацан что сделает один с нашей сворой. Ты посмотри на них! Слышишь, что творят? Все кверху дном и сами на рогах. Приедь, может тебя послушаются,— просил заикаясь.

Егор Лукич чертыхался, одеваясь, даже поужинать не успел. Жена, узнав о причине звонка и спешных сборов, лишь головой качала:

— Ну и работу навязали, проклятье какое-то...

— Ладно, мать, это начало. Оно никогда не бывает легким,— чмокнул жену в щеку и, накинув куртку, выскочил на улицу.

Титов издалека услышал шум драки. Она гудела на всю улицу. Со звоном вылетали стекла из окон. Вот кого-то выкинули на асфальт, тот дергался, пытаясь вскочить на ноги. Прохожие опасливо перескакивали на другую сторону улицы, ругали общагу и ее обитателей.

— Черт бы их побрал! Как надоело это бандитское гнездо. Никакого покоя от них нет. Ни то внучонка отпустить подышать воздухом, собаку не выгуляешь,— досадовала старуха, косясь на общежитие.