Заложники пустоты

Абоян Виталий Эдуардович

– Надеюсь, ты добыл то, зачем поплелся сюда? – голос Ромеро он узнал сразу. Звонил именно он.

– Это твои люди так шумят снаружи?

– Мои. Через минуту они будут у вас. Будь добр, не делай резких движений и отдай им ключ. Хорошо? Мы же договаривались с тобой.

– Я всё еще в деле?

Старик явно усмехнулся.

– В каком?

Понятно. Микмак задал вопрос для проформы, чтобы поддержать разговор, если в данном случае можно так выразиться. Он с самого начала не сомневался, что ни о каком «партнерстве» не может быть и речи. Ромеро просто

хотел подбодрить его.

Как же чешется лоб! Микмаку удалось ухватить за край болтающегося в ране лоскута и потянуть его. Под кожей что-то затрещало, острая боль пронзила голову сверху вниз, словно ударившая с неба молния. В глазах на секунду потемнело.

– А какова моя доля?

Микмак знал, что ответит Старик. Догадывался.

– Тебя убьют быстро.

Микмак размахнулся и запустил коммуникатор о стену. Брызги разноцветного пластика полетели во все стороны.

Боль в голове прошла, но чесаться стало еще сильнее. Только теперь это не имело значения – Микмак вспомнил. Или просто понял то, что давно знал?

– Мне не нужен ключ, – сказал он Халилю. – Но эти люди в любом случае его заберут.

– Он всё равно не работает.

– Но ведь система должна как-то активироваться.

Со стороны входа раздался глухой удар, волной дрожи пронесшийся по бункеру. Там ломали титапластовую дверь, которую Микмак, в отличие от Халиля, за собой закрыл.

Он тащил Халиля за собой. Тот не сопротивлялся. Парень, похоже, просто обалдел от последних событий.

А что предстоит тебе? Ты готов узнать правду?

Готов. Хотя Микмак до сих пор не мог поверить в то, что подобная правда – реальность. Может быть, он всё же ошибается.

Полукруглая консоль управления комплексом «Титериста» – точно такая же, как на фото, и такая же, как те обросшие водорослями и ракушками останки со дна Марсельского залива, – светилась разноцветными огнями. Несколько терминалов отображали какую-то информацию о состоянии системы, но все они замерли – в системе ничего не менялось, в активации было отказано. Об этом красноречиво говорила надпись на центральном терминале, где предлагалось ввести некий код доступа. Одинокая надпись белым на монохромно голубом экране и небольшая квадратная рамка белого же цвета над ней. Здесь не было даже привычного курсора.

– Вы пробовали что-нибудь вводить? – спросил Микмак.

– Да. Но ни один символ не отображается на экране. Система как будто зависла.

– Нет, не зависла! – решительно заявил Микмак.

Откуда тебе известно? Ты же ничего не знаешь.

Он действительно не знал. Только слова той женщины, Джоконды. Тогда он решил, что она разговаривает с раввином, потому что не понял слов – она говорила на незнакомом языке, Микмак даже не знал его названия. Но теперь слова эти стояли перед ним, словно выжженные поверх реальности каким-то неведомым мистическим способом.

– Ты есть ключ, – говорила Джоконда, – придет время – отопри замок.

Нет, понимать

этот язык он не научился. Просто теперь он знал, что сказала похожая на статую женщина. Он и есть ключ. Он – большой ходячий ключ, черт возьми!

Только как этим «ключом» отпереть замок? Вот же он, замок, прямо перед глазами на экране консоли «Титеристы».

Подумай хорошо: почему ты не помнишь ничего, что случилось в течение нескольких минут после того, как заметил плюющийся свинцом автомат махаона?

Ответ прост. Только очень трудно в него поверить. Еще трудней поверить, что это случилось с тобой.

– Скажи, твоя жена когда-нибудь рассказывала что-нибудь о том, как превратить неживое в живое? – спросил Микмак у Халиля.

Грохот со стороны входа затих. Видимо, до кого-то дошло, что титапластовую дверь с электронным замком лучше открывать ломщику, а не дюжим бойцам. Совсем скоро всё будет кончено.

Халиль смотрел на Микмака испуганным взглядом.

Он на тебя смотрит, как на сумасшедшего. Конечно, нормальные люди опасаются безумцев.

– В Каббале это называют големом. Это вроде бы общеизвестно – промямлил Халиль. Он совершенно не понимал, к чему клонит Микмак. И тишина в коридоре ему, похоже, тоже действовала на нервы.

– Глиняный человек?

– Да. Джоконда как-то рассказывала, что големом может быть все, что угодно.

На лице Халиля внезапно появилось понимание, тут же сменившееся удивлением.

– Но это же бред! Так не бывает в жизни, только в сказках!

– Похоже, твоя жена серьезно верила в это, – заметил Микмак, сжав зубы от боли: его пальцы настойчиво пытались отодрать от головы то, что всё ощутимее торчало из-под кожи. Он кивнул на включенную консоль. – И вроде бы именно она создала начинку для этой штуки.

Ну да, так и было: ты не помнишь тех событий в Староновой синагоге, потому что был мертв. Недолго, всего несколько минут, пока старый еврей не дополз до тебя – до твоего теплого трупа с простреленной башкой – и не заткнул чем-то дырку на твоем лбу. И еще он вложил «дыродел» тебе в руку, предварительно пробормотав что-то на своем странном языке. Так эта штука и работает – Каббала. Правда, по сути, ты мёртв и сейчас.

«Что же я делаю?!» – в ужасе подумал Микмак. А может быть, он кричал это во всё горло, потому что Халиль, выпучив от страха глаза, медленно пятился назад.

То, что обычно делают големы: исполняешь волю своего создателя. Того раввина. Или Джоконды Лоренцо – какая, впрочем, разница, они же заодно.

Миссия завершена, он принес послание. Это не твое письмо, его нужно отдать. Тому, для кого оно и было создано. Нет, не Халилю – про этого сморчка Джоконда ничего не говорила, только дала его номер, потому что он многое знает о «Титеристе»: о том, кому нужно передать послание древней Традиции.

– Я и есть ключ, – сказал Микмак.