Заложники рока
Шрифт:
На Земле тоже дел по горло будет. Надо будет сюда несколько десятков тонн органики переправить.
– Какой органики?
– Да все равно. Проще растительной. Той же сои. В ней белка много. У тебя, Дим, кажется, на продуктовой базе знакомые были?
– Есть, затариться будет несложно. Только деньги плати.
– Кстати о деньгах. Жора, твой банк как, при деньгах? Сможешь ему несколько слитков золота впарить? Точная копия Гохрановских, еще со штампом почившего в бозе Союза.
– Смогу без проблем. Так ты плюс ко всему еще и золотом разжился? А почему Гохрановских, а не ЦБшных.
–
– Не вопрос. Это сколько в граммах?
– В килограммах. Пяток слитков, каждый около 12-13-ти кг.
– Примерно 60 кило золота? Это сколько же в деньгах?
– Миллиона три зеленью примерно. Такую операцию надо в один присест проворачивать, иначе заметут. А нам, кроме продуктов по большому счету с Земли ничего и не требуется.
– Ни фига себе размах. Банку такое вряд ли впаришь, а вот хозяину банка, Макарычу, в легкую. Он как раз недавно сетовал, что доллар доверия не внушает, пора в золото активы переводить, пока на него цена вниз улетела.
– Вот и помоги товарищу решить проблему. Если больше возьмет, дадим больше. Но только один раз. И после этого ты из города исчезаешь.
– Ясный пень. После такого светиться, только пулю себе в голову искать. А откуда дровишки?
– Да есть тут один агрегат, способный золото произвести. По энергозатратам дороговато выходит, но сейчас выбирать не приходится, надо процессы обеспечить, оптимизацией займемся позже.
– Что-то ты загадками говоришь. Слова вроде бы все знакомые, а смысла не уловить.
– Ребята, все чуть позже поймете, когда познакомитесь с базой поближе. Сейчас просто слишком много объяснять бы пришлось.
Тут опять проявилась Селена. Мужики уже немного попривыкли, что голос идет как бы из ниоткуда, а биор, в их понимании все же компьютер, общается настолько свободно, что не отличишь от живого человека. То, что биор на самом деле живой и является полноценной разумной личностью, Сергей им сказал, но в голове такие вещи мгновенно не укладываются.
– Сереж, родители завершили период первичного восстановления, сейчас одеваются и скоро будут у вас.
– И как они?
– Сначала всего боялись, от каждого звука шарахались, никак не могли понять, куда попали, и откуда звучит мой голос. Но потом мы с ними поладили. Я им обещала, что ты все объяснишь. Славные старики у тебя.
– А по здоровью?
– Пока по минимуму. Подлатали сердце, у отца застарелые рубцы от инфаркта. Почистили печень, почки, легкие. Устранили последствия старых язв. У матери сосуды слегка прочистили от холестериновых бляшек. А для полноценного восстановления организма и омоложения потребуется биомасса. Ты же в этот раз не привез.
По мере того, как Селена описывала перечень проделанных процедур, глаза Дмитрия все больше напоминали два здоровенных блюдца. А когда он услышал про омоложение, его прорвало.
– То-то я смотрю на тебя и не пойму, что изменилось. А ты просто помолодел. Выглядишь как лет десять назад.
– Так примерно и есть. Естественный внешний возраст обычно стабилизируется в районе биологических тридцати лет. Вот потом посмотришь на родичах, у них этот эффект совсем явным будет.
–
– Легко. Вы, кстати, подумайте насчет своих предков.
– У каждого в живых осталось по одному родителю. Мать Дмитрия жила тут же в Гремячинске, преподавая в школе. Отец Георгия давно, еще во время службы сына переселился после смерти жены на юг России, в Краснодар, откуда был родом. Уже давно пенсионер, он в основном коротал время за рыбалкой и чтением книг.
– Ты серьезно?
– А как иначе? Самим здесь, а они пусть там маются? Нет, надо сюда вытаскивать, омолаживать и ставить в строй. На кого мы еще так положиться можем, как ни на родных?
– В этом ты прав. Отец у меня в принципе боевой, ему такое приключение должно по душе прийтись.
– А вот моя мать, боюсь, заартачится без своих оболдуев школьных.
– Уговорим. Кто не захочет вернуть себе молодость? А после этого на старом месте жить нельзя. Документы внешнему виду соответствовать не будут. А то и вообще разберут на анализы как феномен.
В этот момент раздались шаги и в помещение вошли родители Сергея. Перед ними по полу услужливо бежала зеленая светящаяся линия, показывая направление. Сергей вскочил и, подбежав, обнял обоих сразу.
– Вы меня, ради бога простите за дурацкую шутку там на поляне. Совсем мозги от радости потерял.
– Да, такое без подготовки нельзя. А то Кондратий обнимет и не отпустит.
– Ой, а я как голос твой с небес-то услышала, так ноги и подкосились. Все, думаю, зовешь ты меня к себе. Уж хотела со Степой прощаться, да потемнело в глазах и все, ничего не помню. Очнулась, лежу срамно, без одежды, в каком-то ящике. Батюшки, думаю, меня уже похоронить успели. А тут откуда-то голос раздается, ангельский весь из себя такой, звонкий. И говорит, чтобы я вылезала. А как голышом-то вылезать, стыдно ведь. Но смотрю, вроде никого нет. Только Степа из такого же ящика вылезает. И тоже голый. А голосок-то девичий, он головой крутит во все стороны, прикрыться пытается, но не видит, куда вертеться. А тут прямо из стены какие-то полки выехали, и на них лежит что-то. А голос и говорит. Возьмите, это ваша одежда. Киньте ее на пол, встаньте на нее и ничего не бойтесь. А как послушались, так одежда зашевелилась и начала по телу ползти. Страх-то какой. Думала, опять окочурюсь. Ан-нет, ничего, выстояла. А потом даже понравилось. Одежда мягкая, теплая и невесомая. Да и ботинки, хоть на вид и странные, а я в жизни такой удобной обуви не носила. Подошва толстая, а как в тапочках. А что ты с нами сделал, сынок? Я себя лет двадцать так не чувствовала. Как помолодела прям.
– Цыц, сорока. Вот, понимаешь, расщебеталась, слово не воткнешь. Привет, сын. Куда ты нас затащил? Чудно все и ни на что не похоже.
– Вы сначала садитесь, пап, мам, вот сюда. Я Вам сейчас тонизирующего напитка принесу, освежает и бодрит здорово. А потом и поговорим.
– Да, куда уж больше бодрить, сынок. Итак, состояние такое, что горы свернуть хочется. Как в молодость окунулся.
– Это все фигня по сравнению с тем, что будет дальше.
– Пугаешь?
– Да нет, бать. Просто вернем вам молодость, станете опять тридцатилетними. Будете не старше меня выглядеть. И лет двести еще точно проживете без всяких болячек и полными сил.