Заложники темпорального ниппеля [СИ]

Калашников Сергей Александрович

В окрестностях паслись коровы, слышно было хрюканье свиней. Кудахтали куры и горланили петухи. Овец же выпасали на дальних луговинах пастушьи семейства, обитавшие в самых настоящих юртах. Однако картина не выглядела мирной. Проезжали отряды вооружённых всадников, иногда торопливо проходила гружёная арба. Наташа тщательно следила за тем, чтобы никому не попадаться на глаза. Из-под прикрытия деревьев не показывалась, близко к жилью не подходила. Если кто её и заметил, то приблизиться или выследить не пытался. Она не раз проверяла, спрятавшись, не идёт ли кто за ней.

Достали карты, Девушка расставила

пометки нескольких обнаруженных селений, в двух местах исправила контур границы леса, но потом стало ясно, что вообще-то ориентироваться трудно. Сохранился рельеф и течения рек, а дороги и селения тут совершенно не те, что были в двадцать первом веке. Не очень эти карты точны на данный момент.

Наконец все взоры обратились к Сергею Анатольевичу.

— По косвенным данным можно сделать заключение, — преподавательским тоном начал учёный, — что древнехакасское государство ещё не пало под ударами монголов. К сожалению, данные для датировки пока слишком скудны, поэтому с уверенностью можно заключить, что мы находимся где-то между тысяча двести седьмым и тысяча двести девяносто третьим годом. Тем не менее, контакт с властями этого каганата для нас желателен ничуть не более чем с великими завоевателями, которые им сейчас угрожают. Властители той эпохи редко считались с мнением тех, кто оказывался на их земле. Если здесь побывают сборщики налогов или рекрутёры, что, впрочем, синонимы, женщины останутся одни.

— Ты имеешь в виду, что всех загребут в войска? — это Ника, ассистентка историка. Только она с ним на «ты».

— Овец или зерна у нас нет, а к сбору дани в эти времена относились серьёзно, — улыбается Сергей Анатольевич.

— Это что? Здесь рабовладельческий строй? — удивляется Анна Михална.

— Нет, если смотреть на вопрос формально, — звучит ответ. — Хотя с точки зрения нашего века, можно выразиться и так. Тут нынче феодализм, причём, по всем признакам, без крепостного права. Но вся земля принадлежит знати, которая забирает себе часть урожая у крестьян, а также сыновей в свою армию. Такой вот метод регулирования численности мужского населения.

— А как регулируется численость женского населения, — интересуется Лидия Васильевна.

— Естественным образом. Высокая смертность при родах приводит к тому, что соотношение полов балансируется.

— Ужасное время, — снова вступает доктор. — Но ведь мы в силах изменить ситуацию. Достаточно подготовить десяток-другой повитух, и женщины перестанут платить своими жизнями за рождение детей.

— Хакасские женщины перестанут, — соглашается историк. — Родится много людей, которым потребуются новые земли. И огромные армии отправятся отвоёвывать их у соседей.

Все притихли. Как ни горько это осознавать, но вмешательство в историю со сколь угодно добрыми намерениями — дело рискованное.

— Но настоящего рабства в этих местах не практикуют, — полувопросительно, полуутвердительно встрял Григорий Иванович. Наташа и Ника переглянулись. Они знают, что сейчас будет.

— Рабство, как принудительный труд пленных, обязательно должно здесь существовать. Но это — не часть общественного договора, лежащего в основании государственности, как это было в Древней Греции или Риме, — преподаватель набрал в грудь воздуха, чтобы продолжать, но остановился, прочитав что-то

в глазах своей «ассистентки».

— Иными словами нам следует, прежде всего, хорошенько спрятаться, наладить независимое от внешнего мира самообеспечение, и только тогда осторожно, лучше, избегая прямых контактов, начать изучать окружающий мир, — подытожил Лёшка. — В этом отношении мы неплохо попали. Пещера находится вдалеке от дорог и троп, и, как мы и предполагали, её удобно использовать для временного хранения наших припасов. Да и движок, спрятанный в ней не будет ворчать на всю округу. А, кроме того, там имеется и чёрный ход, которым, даже, если нас обложат со всех сторон, мы сумеем уйти.

Глава 3

До зимы уже недалеко

Наталья считает себя разумной женщиной. Осознавая свою эмоциональность, дарованную ей при рождении, она старательно пользуется разумом, подчиняя ему чувства и настроения, насколько это ей удаётся. Пытается всё примечать, анализировать и рассуждать также логично и последовательно, как Шерлок Холмс, пусть и в юбке. Лёшка в этом плане всегда её устраивал в роли Доктора Ватсона. Сосед и одноклассник казался ей достойным обрамлением драгоценному алмазу её разума, понимая её с полуслова.

Девочка, выросшая вдали от больших городов рядом со сказочным, волшебным лесом, она, конечно, любила и знала его. Исхоженные вдоль и поперёк тропы, открывали ей свои секреты. Она всегда могла найти ягодные и грибные места. Наблюдательная и восприимчивая, в лесу она — как дома. Охота с луком и копьём, самодельная индейская пирога, вигвам и избушка на курьих ножках. Скальные кручи и сплав на плоту по горной речке, ползание по окрестным пещерам и выискивание съедобных растений по справочнику из школьной библиотеки. Она полностью использовала все возможности, предоставленные ей уникальным расположением посёлка, где родилась и выросла.

Конечно, компания детворы, занимавшейся этими видами «отдыха» на свежем воздухе, имела переменный состав. Кто-то взрослел, кто-то подрастал. Иные уезжали или теряли интерес к несерьёзным затеям, но Лёшка для Наташи всегда был надёжным товарищем, как и она для него.

Будучи существом рассудочным, девушка никогда никаких телячьих нежностей по отношению к другу себе не позволяла. Даже, когда была в восторге от его выдумки или удачной выходки. Ну не планировала она никакого совместного будущего с ним. Только длительную добрую дружбу. Он, похоже, относился к ней сходно. Вот и выходило у них мирное сосуществование на взаимоприятной основе удовлетворения общих интересов.

Ни для кого не секрет, что инициатором внимания мужчины к женщине является женщина. Это она, хочет она того или нет, подаёт команду на «исполнительный механизм». Улыбка, жест, интонация — язык сигналов многообразен.

Вот их-то Наталья никогда Лёшке не подавала. Одежда, причёска, макияж или пластика тела — эта огромная система воздействия на поведение мужчин тщательно ею контролировалась и фиксировалась в нейтральном положении. Собственно, сказанное верно и в её поведении по отношению ко всей мужской половине человечества. Она искала свой идеал. Да, принца, если хотите. И в институте её взору предстало огромное количество кандидатур на это высокий титул — титул хозяина её сердца.