Заложники в раю

Зверев Сергей Иванович

Импровизированная пресс-конференция новых участников реалити-шоу «Райские кущи» длилась целый час. За это время Павел и Настя успели ответить на кучу идиотских вопросов: «Какие ваши первые впечатления от острова?», «Не боитесь ли угрозы со стороны таиландских мафиози?», «Какой настрой на победу?» и еще много других.

Потом Сазонова и Задорожную в буквальном смысле обобрали, реквизировав все их личные вещи: мобильники, сигареты, зажигалки, косметику… Короче, все то, что запрещалось иметь при себе участникам реалити-шоу на острове. Даже одежды лишили, в том числе и нижнего белья,

выдав взамен его странные одеяния в стиле а-ля папуас. А по-другому и быть не могло! Ведь с момента прибытия на остров, по условиям договора, Павел и Настя должны были выглядеть как настоящие дикари.

После чего ведущие «Райских кущей» показали Сазонову и Задорожной их новое жилище – хижину на сваях. Пожелав удачи и предупредив, что завтра их ждут тяжелые испытания, Колчак и Балахов удалились. Оставшись наедине, Павел и Настя наконец смогли немного отдохнуть и пообщаться с глазу на глаз.

– Ну, как тебе здесь? – плюхнувшись на циновку, вопросительно посмотрел на Задорожную Сазонов.

– Все хорошо, за исключением вот этого, – девушка брезгливо коснулась пальцем «лифчика» из пальмовых листьев, нанизанных на резинку, – представляю, как сейчас надо мной смеются мои подруги.

– А мне нравится! – улыбнулся Павел. – Есть в этом что-то первобытное.

– Мне мой бюстгальтер от «Дольче энд Габанна» больше нравился, – осматривая крохотное помещение, утомленно вздохнула Настя.

Сазонов поднялся с циновки и, придерживая рукой сползающие пальмовые «трусы», закружил по тесному помещению. Наметанным глазом профессионального телевизионщика он разглядывал стены и потолок хижины, пытаясь отыскать скрытые веб-камеры.

– Вот одна. Вот вторая. Вот третья… – одну за другой находил камеры Сазонов, – никуда от них не скроешься.

– А зачем куда-то скрываться? Ты же всегда хотел, чтобы твое лицо мелькало на телеканалах. Вот твоя мечта и сбылась.

– Именно что лицо, а не две оголенные половинки моей еще не успевшей загореть задницы, – Павел медленно повернулся, отступил к стенке, став таким образом, чтобы все камеры в хижине могли снимать его только спереди, а не сзади. – Так-то лучше. – А мне нечего стыдиться. Пускай все видят, какое у меня красивое тело. Правда, еще загореть нужно.

За шторкой, занавешивающей дверной проем, вдруг послышались шаги и голоса. Павел с Настей переглянулись, мол, кто это к нам пожаловал?

– Разрешите войти! – раздался грубый мужской голос.

– Заходите, – немного настороженно бросил в ответ Сазонов.

Шторка колыхнулась. Порог хижины переступили два коричневых «тела»: высокий, светловолосый парень и стройная девушка с модельной внешностью. Представившись как Матвей и Нина Дулины, они прямо с порога начали страшить своих новых соперников рассказами про обитающих на острове крокодилов, ядовитых змей, пауков и насекомых. Естественно, все эти байки были рассчитаны на то, чтобы запугать Сазонова и Задорожную, вселить в них неуверенность и страх.

Когда Павел и Настя начали нервничать и постоянно смотреть на дощатый пол, в щелях которого, по заверению рассказчиков, обитали тропические муравьи, от укуса которых нога может распухнуть, словно бревно, Матвей широко улыбнулся

и пригласил своих новых знакомых отобедать у него в хижине. Отказываться от такого предложения Сазонов и Задорожная не стали. Во-первых, они были голодны. А во-вторых, все съедобное, что с собой прихватили, забрали у них сразу по прибытии на остров.

Через несколько минут они уже осматривали хижину их соперников. Нина Дулина с мужем тем временем накрывали импровизированный «стол» – огромный плоский камень, просто положенный на четыре коротких пальмовых столбика.

– Что это? – покосившись на почерневший дымящийся сверток, настороженно спросил Сазонов.

– Морская рыба, запеченная в пальмовом листе. Самое вкусное блюдо, которое можно только приготовить на этом острове, – пояснил Матвей. – А теперь прошу за стол.

– Люблю рыбу, – облизнулась Настя.

Все четверо сели на циновки вокруг стола. Матвей незаметно подмигнул своей супруге и, взяв наполненную мутно-зеленой жидкостью скорлупу кокоса, произнес:

– За знакомство!

Сазонов и Задорожная подняли свои кокосовые скорлупы. Однако выпить залпом странный на цвет напиток, как это сделали Матвей и Нина Дулины, они не решились. Поставили «чаши» на стол. Пришлось ставить их и хозяевам.

– Да не бойтесь.

– Мы и не боимся, – отталкивал придвигаемую ему скорлупу Сазонов.

Настя тоже пыталась его уговорить, мол, отказываться от угощения неудобно.

– Вот, старались, старались вас приветить, – сокрушался хозяин, – а вы ломаетесь. – Это лучшее, что тут можно приготовить.

Наконец после долгих уговоров гости лишь чуть-чуть пригубили.

– Вкусно, – распробовав напиток, признался Павел.

– Это забродившее кокосовое молоко, перемешанное с соком киви, – сказал Матвей, – его нужно пить залпом. Ну же, смелее!

Павлу и Насте ничего не оставалось, как чокнуться скорлупами и выпить. Дулины переглянулись. На губах Матвея заиграла легкая ухмылка.

…Сазонов и Задорожная еще долго гостевали в хижине Дулиных, с интересом слушая их рассказы о жизни на острове. Лишь когда яркий диск солнца утонул далеко в море, они попрощались со своими новыми знакомыми и медленно побрели по пляжу, любуясь тропическим закатом.

– Через какое время подействует? – спросила мужа Нина.

– Ночью, если организм слабый. А так утром. Так или иначе, у них завтра будет конкретное расстройство желудка. Навряд ли у них хватит сил выиграть хотя бы одно из завтрашних соревнований, – Матвей вскинул руку и, замахав ей, громко крикнул вслед отдалявшимся от хижины Сазонову и Задорожной: – Спокойной ночи. Хороших сновидений!

– И вам так же! – крикнул в ответ Павел.

– Ой, Митька! – посмотрев на скорлупу кокоса, вдруг ойкнула Нина. – Кажется, я… пока мы эти чертовы скорлупки по столу двигали, перепутала…

– Что перепутала? – пробурчал Матвей.

– Твою и ее скорлупы.

– Не может быть. Покажи, – Матвей выхватил из рук супруги скорлупу и внимательно к ней присмотрелся: на волосистой поверхности кокоса белели две зазубрины.

Парень громко выругался и швырнул скорлупу в прибой. Затем осел на крыльцо и обхватил голову руками.