Заложники
Шрифт:
Вера (подбегая к нему):
– Что ты, милый? Что ты? Кто же тебе зла здесь желает? Ты же всех нас знаешь, мы все тебя любим. А вы, мужики, чего набросились? Как водку пьянствовать, так вместе, а тут все на одного. Не стыдно?
Профэсор:
– Да кто ж на него? Мы разве что... Просто врать нам не нужно было, нехорошо это. Тем более бессмысленное вранье.
Нина Петровна:
– Ох, ох, ох! Скажите, какие мы - "нехорошо"! Да вы все, мужики, брехуны, все до единого!
Полковник:
– Ну, конечно, прямо уж и все...
Нина Петровна:
– А то нет! Вам бы только попетушиться. Песок со всех сторон сыпется,
Полковник:
– Вот это ты нас уела, так уж уела. Все верно, все правильно. Слово даю - больше никакой брехни.
Нина Петровна:
– Давно бы так, всем от этого только облегчение будет.
Вера (около Циклопа):
– Что, болит? Вот мы ее платочком перевяжем, платочек чистенький, беленький, вот тааак... 0й, крови-то сколько! Пойдем, надо промыть и йодом смазать.
Циклоп:
– Не хочуууу йодом... Щиплется!
Вера:
– Подумаешь, щиплется. Пощиплется и перестанет. Пойдем, пойдем, миленький, мы осторожненько... (Уводит Циклопа).
Нина Петровна:
– Ну, вруны и пьяницы, - вы знаете, что нас расселять скоро будут?
Иван Иванович:
– Ну?
Нина Петровна:
– Баранки гну! Как двенадцать штук согну, дам одну. Я что - непонятно сказала? Расселять нас будут. Мне Президент сказал.
Полковник:
– Не злись ты, Петровна. Знаем мы, знаем!..
Нина Петровна:
– Так чего же тогда сидите и водку дуете?! Нет, ну ты смотри! Знают и пьянствуют! Да ты им хотя бы скажи, Люба! Сил же моих нет больше. Как треснула бы!..
Люба:
– В самом деле, мужчины, надо же что-то делать...
Профэсор:
– А что? Что мы можем сделать?!
Нина Петровна:
– Это уж вы сами придумывайте - что. В конце концов, вы мужики... Узнайте хотя бы, кого куда отправлять будут.
Полковник:
– И как же мы это узнаем? Нам что, Анну в плен взять и допросить с пристрастием?
Нина
– Мужики вы или не мужики! Придумайте что-нибудь. Да ну вас, кулемы. Люба, пойдем. Толку от них, что с козла молока...
Выходят. В дверях сталкиваются с Президентом.
Президент:
– Красавицы, куда же вы? Посидели бы с нами. Что это с ними? Вы их обидели, что ли?
Полковник:
– Обидишь их... Расстроились, что расселять нас будут, узнайте, говорят, кого и куда, вы мужики, сделайте что-нибудь. А что мы можем?
Президент:
– Действительно. Так вы бы так и сказали.
Полковник:
– Мы именно так им все и обсказали. А они заладили свое: вы мужики, вы мужики, узнайте, сделайте что-нибудь... А кто нам скажет? Кто с нами здесь считаться да церемониться будет? Мы же для обслуги хуже крепостных, у заложников прав и надежд больше. А мы - что? Зачтут завтра списки, рассадят по автобусам и: "дан приказ ему на запад, ей в другую сторону...".
Президент:
– Так-то оно так... А, впрочем, что мы, действительно, можем? Эх, пропади все... Черт с ней, с печенью, наливай и мне по такому случаю отвальную, выпьем хотя бы вместе напоследок... Ну, будьте здравы! Ууууу-ух! Крепка советская власть... И где вы такую отраву берете?
Иван Иванович:
– Ты закуси, закуси. Во, во. А "бронебойную" эту - Циклоп принес.
Президент:
– Где он сам-то?
Полковник:
– Конфуз здесь у нас приключился...
Что-то рассказывает Президенту. Свет гаснет.
Там же, спустя некоторое время. Все изрядно пьяны, поют вразброд:
Полковник (пристукивая по столу кулаком):
– Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
и Ворошилов в бой нас поведет!...
Иван Иванович:
– Раскудрявый, клен зеленый, лист резной. Да раскудряаааааавыыыый такой. Ой, кылен кудырявыаааааай такооооооооой...
Президент:
– Не, не. Постойте, мужики. Так дело не пойдет. Ну что вы такое поете? Ну, кто так поет? Ну, кто? Какой такой раскудрявый с твоей-то лысиной? Ты, Ванюша, совсем не того, да и слова не помнишь, а туда же! Ну, кто так поет? Кто? А ты, Полковник? "Товарищ Стаааалин..." ты бы еще "Боже царя храни" спел... Ну, кто так поет? А?
Иван Иванович:
– А ты что, знаешь, как петь, что ли?
Президент:
– Конечно, знаю! У меня отец в церковном хоре регентом был, если хочешь знать!
Профэсор:
– Рррренеггатом? Ик... Ррренегатом это... ик... нехоррошо, ик...
Президент:
– Дурак ты, а не Профэсор. Не ренегатом, а ре-ген-том. Во как: ре-ген-том. Это значит, что хором он руководил церковным. Вот счас, вспомню, во, во: Кхххм шмшым, кхмыыыыммшмммм. Ооооооо, ааааааа, кхм, кхыыых, мымныг... да... Реееее, сииии, сооль. Рееее, рееее, сиииии, соооль... Во, во получается. А теперь давайте хором, только не перебивайте друг друга, ииии - раз! На речке, на речкеее, на том берегуууу...
Все:
– Мыла Марусенька белые ноги!
Мыла Марусенька белыееее ногииии,
белые ногииии, лазоревы очииии.
Плыли к Марусенькеееее серые гусиии,
плыли к Марусенькеее...
Двери распахиваются. На пороге Анна Иоанновна.
Анна Иоанновна:
– Тааак... Вот, значит, почему вы, голубчики, на ужин не вышли! Пьянствуете! Ну, все, мое терпение закончилось. Завтра же утром доложу начальству. Вы у меня уедете. Вы меня доооолго помнить будете! Я вам всем устрою!..