Заманчивое предложение мистера Чета
Шрифт:
Плотный туман окутал улицы города серым оренбургским платком. Владимир включил фары на полную мощность, но все равно трудно было разобрать, что перед машиной человек, дерево или столб. Эта плотная завеса не помешала Ярису разглядеть, что Марго подъехала к крыльцу не одна. От Яриса не ускользнуло даже выражение глаз соперника. «Как у теленка перед сиськой, - со злобой определил он,- а она так нос задрала, хвост распустила!».
Ступив на порог кабинета, Марго поняла, что ее ждет серьезный разговор. Еще вчера такой милый и услужливый Ярис, сегодня готов был испепелить ее на месте.
– Ты же была дома ночью,- начал
– Ярис, ты что?
– Тебя привез мужчина!
– Это не мужчина, а цветочник, я рассказывала.
– Садовник, значит? Забавно! Да хоть чистильщик бассейна! Только из меня дурака не надо делать.
Марго открыла рот и снова захлопнула его. Она хотела посмеяться, но по разгневанному выражению лица Яриса поняла, что он не шутит. Ее бывший явно не в себе. А вдруг ударит? С другой стороны, ситуация безмерно радует. Значит, она ошибалась, когда думала, что безразлична ему. Все эти жестокие слова, услышанные недавно, просто слова. Он всего-навсего боится показать свои чувства. И эта паническая боязнь остаться у нее в квартире на ночь, эта белиберда о маме, папе и семейке, не что иное, как мужской страх «влипнуть». Ну, конечно! Как же она раньше не догадалась, повелась, как дурочка? Если бы он не боялся собственных чувств, то спокойно принимал ее ухаживания. Что бы стоило ему проводить с ней больше времени? И даже познакомится с родителями? Ведь соврать для него ничего не стоит, она-то видела его методы работы с людьми. Он и сам всегда говорил: «мы не обманываем людей, мы даем им то, что они хотят. Люди ненавидят правду!». Как она могла забыть об этом, и всерьез воспринять его слова, когда были очевидны чувства?
Повисла напряженная пауза. Ярис ждал оправданий, а Марго глядела на него, не мигая, прекрасными глазами лани, сложив губы в бессмысленной улыбке.
Ярис не выдержал:
– Ты бы лимон съела для приличия, что-то лицо слишком довольное. Ночью хорошо было?
– Нет, ночью было плохо. А сейчас хорошо.
– Интересно, в чем причина?
– Вижу тебя!
– Издеваешься?
Марго подошла ближе и обвила его шею своими тонкими руками. Ярис поддался быстро. Внизу Зоя с отвращением на лице прислушивалась к характерным шорохам, когда к ней подошел Владимир.
– Где у вас водички можно взять?- спросил он.
Зоя слегка вздрогнула и покраснела, как будто застукали ее.
– Во дворе за домом, там и шланг есть, я покажу,- поспешно выпроводила его из магазина.
Нетерпеливые пальцы Яриса, уже добрались до молнии на юбке, когда Марго, ужом выскользнула из объятий.
– Приходи вечером ко мне!- приказала она.
– Но, Марго! Я не могу вечером,- начал сердится он,- если бы ты меня хотела…
– Если ты меня хочешь, то придешь!- резко возразила она.
– Это что ты за игры вздумала играть?- закипел он.- Кем себя вообразила?
– Твоей любимой,- спокойно парировала она.
– Так вот, знай, что я не люблю истеричек!- крикнул он и выскочил из кабинета.
– Это кто здесь еще истеричка? – усмехнулась Марго, подглядывая из-за шторы, как Ярис хлопает дверью своего роскошного ягуара.- Впрочем, лучше такие эмоции, чем как раньше. Держись, дорогой мой, если ты меня любишь, тебе придется не сладко. Время кошечке выпустить ноготки!
Она поправила одежду, надела на лицо обворожительную улыбку и спустилась
Глава 11.
Владимир поднялся с колен и встретился глазами с Марго. Она стояла прямо на вскопанной лунке. Тонкая фигурка, слегка окутанная завесой тумана, казалась призрачной. Ярко выделялись глаза, блестевшие, точно звезды. Все эти поэтические сравнения в секунду пролетели в голове влюбленного мужчины. Предмет обожания, был как никогда близок. И дело не в расстоянии. Марго никогда не смотрела на Владимира так дружелюбно. Он готов был побиться об заклад, что с ним заигрывают. Нужно ли говорить, что он бросил свои лунки и деревца, и устремился к девушке.
– Вы испортите свои красивые туфельки!- сказал он, протягивая ей руку, чтобы помочь спустится.
– Или испорчу вашу работу,- лукаво улыбнулась она.
Владимир промолчал, наслаждаясь ощущением ее ладони.
– А почему мы снова на Вы?- поинтересовалась она.
– Ой, прости!
– Хороший был пикник, правда?- отмахнулась от извинений Марго.
– Да, было здорово! Надо повторить!
– Я бы повторила, да только осень вступила в свои права,- она игриво высвободила свою ручку из его большой теплой лапы.
– Да, но еще не холодно, можно у костра посидеть.
– Нет, костры заканчиваются, начинается театральный сезон, - заметила она.
– А вы любите театр?- принялся развивать тему Владимир, со всем возможным изяществом протирая лопату ветошью.
– Люблю надевать вечернее платье и сидеть среди старинного антуража, подглядывая в бинокль, есть ли у Джульетты морщины. И еще очень люблю шампанское с шоколадными конфетами в антракте. И чтобы принесли в ложу.
– О! Не спорю, все это очень увлекательно! Сам я никогда так весело не проводил время!
– Не надевал вечернего платья?- хихикнула Марго.
– Не заказывал шампанского в ложу.
– А что это очень дорого?- поинтересовалась она.
– Понятия не имею. В последний раз я был в театре лет в четырнадцать. Со всей семьей. И не в ложе. Все вместе мы бы просто не поместились.
– И что, с тех пор так и не выбрался?- она стала собирать саженцы, и помогать укладывать их в ящики.
– Никто не смог меня туда больше затащить. Пребывание в театре, в детстве воспринималось, как пытка.
– А,- сказала Марго, пытаясь скрыть разочарование за равнодушием.
– Но тебе удалось меня убедить, что в театре бывает даже весело.
– Правда?- улыбнулась Марго.
– Когда хочешь пойти?- перешел к делу Владимир.
– Сегодня! Но только, наверное, билеты раскуплены.
– Вряд ли,- покачал головой он, - будний день. Но, как бы там не было, я сейчас же займусь этим вопросом. Готовь вечернее платье!
– И ты!- засмеялась она.
И, правда, было что-то в том, чтобы барствовать в театре. Владимир с удовольствием пил шампанское и травил анекдоты, сидя в ложе с милой дамой. Она хихикала так громко, что привлекала недовольные взгляды. Но влюбленный был, слеп и глух к посторонним раздражителям. Он видел лишь ее обворожительную фигурку в черном платье с глубоким декольте, только каштановый водопад ее волос и глубокие глаза, из которых, казалось навсегда, исчезла надменность.