Заметки о Ленине (Сборник)
Шрифт:
6.
Таким образом, полемическая "языковая политика" Ленина выражается:
1) в принципиально-осторожном отношении к словарю (ср. пример "сразу догнали"), в заподозревании самого слова (термин Ленина: "слово-мошенник").
2) в вышелушивании из власти фразы конкретного значения слова (тот же пример).
3) в борьбе против гладких слов-лозунгов, с туманным объемом лексического единства и с властью лексического плана ("Свобода", "Равенство", "Народ"), в снятии с них "ореола" - и в переводе их в другой лексический план, позволяющий проанализировать
4) в борьбе против слов-терминов с туманным объемом лексического единства, которым затемнен и заменен "высокой" лексической окраской (разоблачение слова - резервный капитал).
5) в борьбе против старых износившихся слов за отмежевание вещи и оживления значения ("коммунисты" вспомни "социал-демократы большевики").
6) в борьбе против слов, которые объединяют разные вещи против нехарактерных слов ("соглашение" эсеров с французским империализмом и "соглашение" коммунистов с немецким империализмом).
7) в борьбе против "одноцветных" слов, выражающих "двухцветную" процессуальную действительность, с конкретным анализом вещи в каждом данном случае (с процесса снимается неподвижное слово: анализ слова революция).
7.
Это полемическое использование словаря противников было не только чисто отрицательно, - в самой полемике противополагалися лексическим приемам противника - приемы противоположные. В этом смысле самая полемика Ленина - была значительным сдвигом традиции и в области русской ораторской речи и в области русской газетной статьи.
В анализе словаря противника Ленин уже дает все характерные черты своего словаря. Укажу всего лишь еще на две черты его словаря: приемы снижения высокого стиля, приемы ввода лексической окраски и приемы словарной конкретизации.
Самый резкий прием снижения - употребление слов, которые по самому своему назначению "низки" - таковы слова бранные.
Употребление бранного слова в ораторской речи или газетной статье прием сразу снижающий высокий план, переводящий речь на план бытовой.
При этом не так важна "бранность" слов, как то, что они в данной конструкции новы. Есть "ругань" литературная и даже характерная для литературы, - такие бранные слова разумеется не будут играть той же роли, что бранные слова неупотребительные в данной конструкции, будь то ораторская речь или газетная статья.
В начале я упоминал о том впечатлении, которое производит в замкнутых литературных конструкциях употребление "запрещенных по низосте", бытовых слов. Такие лексические приемы повышают действие речи, сдвигают ее (разумеется пока сами не изнашиваются). Такова же и роль этих нарочито низких слов в речи ораторской (или в меньшей мере, в газетной) - они обращают на себя внимание, они "бьют", "задевают".
Ср. "Вы шуты гороховые, ибо вы прекраснодушными словами заговариваете и заслоняете вопрос о голоде". ("Об обмане народа лозунгами свободы и равенства", XVI с. 215).
"Есть ведь такие мерзавцы, которые после года советской работы, когда между прочим продовольственники доказали, что мы 42 тыс. вагонов с продуктами
Сюда же относятся бранные слова, имеющие комическую окраску. Сниженная речь не боится "комической" окраски, тогда как высокая допускает только "остроумие" (т.-е. главным образом, игру словами, каламбуры):
"Я очень хорошо помню сцену, когда мне пришлось в Смольном давать грамоту Свинхувуду (что значит в переводе на русский язык "свиноголовый") представителю финляндской буржуазии. (Речь на засед. ВЦИК 19/III-19 г. "Партийная программа").
Здесь словарный комизм поддержан тем, что он мотивирован, - дан, как "перевод".
Почти столь же сильно действие слов, имеющих хотя и не бранную, но "порицательную", нейоративную окраску, а главное "бытовую", т.-е. в литературном отношении сниженную:
"Английские газеты открыто хвастали и английские министры тоже, что они дали помощь Деникину"...
(Соврем. полож. XVI, 263).
(Следует обратить внимание, кстати и на синтаксис в этой фразе: "и английские министры тоже", - этот синтаксис удаляет от литературы и придвигает к бытовой речи).
Ср. также:
"Он (Бутлид) нас уверял, - эти господа любят хвастаться - что Америка - все, а кто же считается с Францией при силе Америке. Когда же мы подписали договор, так и французский Клемансо и американский министр сделали такого рода жест. (Делает красноречивый жест ногой).
Бутлид окаменел с пустейшей бумажкой, и ему сказали: кто же мог ожидать, чтобы ты был так наивен, так глуп и поверил в демократизм Англии и Франции".
(Доклад Совета Нар. Ком. 6/XII-19 г. XVI, 415).
Здесь собственно слова "хвастаться" эпитет: "пустейшая бумажка", так же красноречивы, как жест ногой. Это употребление слов, имеющих "бранную" окраску, ведущую к быту, - в ораторской речи, так же необычны для словаря ораторской речи, как необычен для ассортимента ораторских жестов "красноречивый жест ногой". "Так же, как он" - эти слова не только снижают всю речь, не только сбивают "ореолы" и "высоту" противников, - но апеллируют к бытовой речи каждого, апеллируют к быту, связывают речь ежедневной и повсюдной речью каждого, - а стало быть протягивает между ораторской речью и слушателем самые прочные и количественно и качественно бытовые ассоциативные связи.
С этой точки зрения и важна лексическая окраска Ленинской речи. Таков "перевод" иностранного лексического плана в русский план (мы уже видели комический "перевод" фамилии Свинхувуда). Ср.:
"Вопрос: как быть, если в России власть перейдет в руки Советов Р. и С. Д., а в Германии не произойдет такой революции, которая бы низвергла не только Вильгельма II, но и немецких Гучковых и Милюковых (ибо если немецкого Николая II заменять немецкие Гучковы и Милюковы, то по отношению к войне ровно ничего не изменится). (18/IV-17 г. Наши взгляды, Правда N 35).