Шрифт:
Все сокровища в одной коробке
Московский журналист Андрей Швецов сидел на голубой пенке в окружении зарослей иван-чая и с явным неудовольствием рассматривал снимки в фотоаппарате.
«Свет плохой, – бормотал про себя Андрей, —
пасмурно».
Внезапно откуда-то сбоку раздался хриплый старческий голос.
– А вы, товарищ, получается, шпиён?
В заросли протиснулась фигура коренастого старичка в типичном сельско-огородном костюме. На ногах – камуфляжные штаны, в них заправлена белая майка, поверх нее –
– Почему, сразу «шпиён»? – удивился Андрей.
– А вы зачем тогда оборонный завод снимаете? Я за вами уже полчаса наблюдаю. Вы в этих зарослях прятались и завод снимали, – с нарочитой суровостью сказал незнакомец, пряча улыбку в щетке седых усов.
– Так я это. Здание снимал, а не завод. Старинное, XVIII века, – начал оправдываться Андрей, не замечая лукавой улыбки собеседника.
– Знаю я вас, – пробурчал мужичок и хитро сверкнул глазами.
– Я журналист из Москвы, фотографию архитектуру позднего барокко. Это здание – яркий пример стиля, его оружейник Батышев построил, – выпалил молодой человек.
Звучная респектабельная фамилия тульских оружейников произвела на дедушку бодрящий эффект, он еще больше просветлел лицом и признался:
– Да ладно. Шучу я. Какие у нас шпиёны. Кому мы нужны? Я к вам из любопытства обратился. У меня дом за этим кустами, – дедушка махнул рукой за спину. – Скучно, поговорить не с кем, а тут вы с фотоаппаратом. Завод-то у нас давно уже не оборонный.
Андрей встал и начал разглядывать величественный двухэтажный особняк с мезонином. С холма он казался особенно ладным и словно игрушечным.
– Я тут проездом. Свернул с трассы в поселок купить воды и увидел ваше поместье. Вспомнил, что мне о нем уже рассказывали, дескать, оружейники – братья Батышевы – построили. Решил сфотографировать для коллекции. А про завод не слыхал.
– Это Елатомский приборостроительный завод. Я на нем 20 лет работал. Выпускали изделия для армии: сердечники трансформаторов, уплотнители, герметичные прокладки, а заодно всякую мелочь, бигуди, например. Сейчас-то, конечно, уже другая номенклатура товаров.
– А какая? – уточнил Андрей, профессиональное любопытство включалось в нем автоматически. – Видно же, что завод процветает. Ремонт свежий, машины хорошие стоят, вон даже велопарковка имеется.
– Медицинское оборудование. Всякое. Но в основном, приборы такие специальные, магнитотерапия. Слыхали о ней?
– Небось лженаука какая-то? – усмехнулся Андрей.
– Нет, кстати. Работает! У меня есть такой аппарат «Алмаг +». Я им лечу спину. 20 лет на этом заводе сидел, склонившись над столом буквой «зю», паял платы, вот она и болит. А сейчас лечусь. Да вы сами сходите, посмотрите. Там музей есть, вход свободный. Заодно изнутри сфотографируете.
Андрей согласился, хоть и спешил. Он питал особую страсть к ведомственным музеям. В первую очередь, потому что они находятся как бы вне капиталистической системы, поскольку туда не надо продавать билеты. Такие музеи не будут тебе агрессивно навязывать сувенирные подстаканники,
Журналист собрал пенку, повесил на шею фотоаппарат и вместе с мужичком – тот представился дядей Петей – стал спускаться с холма.
Вблизи здание выглядело еще более нарядным и праздничным.
– Вы проходите, не стесняйтесь. Там указатель есть, – сказал дядя Петя, заметив, что Андрей в нерешительности застыл у двери.
– А вы?
– Вы меня видели? Я ж с огорода. Куда мне в таком рубище? – старичок оттянул полу своего клубного пиджака с широкими лацканами. – Извините, я человек интеллигентный, техникум оканчивал. Видите вот, значок, – дядя Петя двумя пальцами ухватился за круглый бело-голубой значок на лацкане. – Общество трезвости!
Последние слова мужчина произнес с той особенной важностью, с которой показывают «удостоверения» силовики, если их, одетых по-гражданке, остановили на улице коллеги.
Дядя Петя раскланялся и весело добавил.
– Если охранники заподозрят, будто вы шпиён, скажите, что дядя Петя вас уже допросил, меня все знают.
Попрощались.
Огородник ушел обратно в сторону холма, а Андрей переступил порог в особняк с мезонином. Внутри пахло свежестью и мокрым бетоном.
Охрана пропустила гостя без особых церемоний, сказали подниматься на второй этаж в музей и добавили, взглянув на «Кэнон» в руках у Андрея, что фотографировать у них можно.
Журналист шел бесконечными коридорами, рассматривал лозунги на стенах вроде «Жизнь, работа, продукция высшего качества» и подумал, что внутри здание было больше, чем казалось снаружи.
Наконец Андрей пришел в музей – это было небольшое помещение, заставленное стройными рядами стеллажей, на стенах пестрели многочисленные грамоты и стенды.
«В 1985 году на заводе налажен выпуск игрушек «Хозяюшка» и «Светофор-конструктор». Кроме того, начато производство фена «Русь»», – гласила вывеска, под которой лежала гордость Елатомского приборостроительного завода образца 1985-го года – фен, похожий на артиллерийский снаряд. Рядом с ним соседствовал прибор, напоминающий плойку для волос. Андрей сперва подумал, что это и есть плойка, но изделие оказалось зажигалкой для газовых плит.
Особое место в музее занимали всевозможные медицинские аппараты – пластиковые коробочки со сложной электрической начинкой внутри. В том числе аппараты для низкочастотной магнитотерапии с загадочными, по-военному строгими названиями-аббревиатурами вроде «Маг-30».
На столе у окна стояла одинокая коробка. Она была бережно обтянута тканью и доверху забита письмами. Андрей вспомнил, что, когда много лет назад начинал работать в газете «Вечерний дилижанс», у них в редакции стояла такая же коробка с письмами читателей. Они делились смешными случаями, байками и даже зачем-то переписывали и отправляли по почте анекдоты.