Шрифт:
Annotation
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли.
После смерти , вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви.
Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел. Мы не видим примеров работ или вещей Келли, но подробное описание с
Роман Патрика Гейла — это история женщины, которую он назвал «моей самой страшной матерью на сегодняшний день». Она гений, любящая жена и мать, верный друг, но ее мучает биполярное расстройство — наносить ущерб всем, кто пытается любить и защищать ее.
Возрастные ограничения: 18+
Патрик Гейл
Из рецензий на «Заметки с выставки»:
РЫБАЦКИЙ КОМБИНЕЗОН
ПОРТ МEДОУ
ДЕРЕВЬЯ В ЧАЙЕНХАЛЕ
КУПАЛЬНЫЙ КОСТЮМ
ЗАРИСОВКИ ИЗ АЭРОРБУСА
ЧАША С ЛЯГУШКОЙ ЭПОХИ МИН
СО СТУДИЙНОГО ДИВАНА
КРЕСТНЫЕ ОТЦЫ
РИСУНКИ ДЛЯ ТКАНЕЙ
ЗАКОЛКА ДЛЯ ВОЛОС
НОРМАН МОРРИСОН
ЗАСНЕЖЕННЫЙ ПЕЙЗАЖ
ПЛАТЬЕ ОТ БЕТТИ ДЖЕКСОН
ЮБИЛЕЙНЫЙ БАССЕЙН
ЭСКИЗ БЕЗ НАЗВАНИЯ
НАБРОСОК С НАТУРЫ: ДЖОШ МАКАРТУР
НОЧНАЯ РУБАШКА
БЕЗ НАЗВАНИЯ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
Патрик Гейл
Заметки с выставки
Notes from an Exhibition by Patrick Gale (2007)
Из рецензий на «Заметки с выставки»:
«Красиво написанное, медленно разворачивающееся повествование… Безмятежная, искусно сработанная проза Патрика Гейла передает глубинное понимание внутренних механизмов человеческих отношений и те мучительные переживания, которые психическое заболевание причиняет как непосредственно страдающим от него, так и тем, кто страдальца окружают».
«Дейли Мейл»
«Роман роскошный и изобретательный, какового и следовало ожидать от этого блестящего автора. Гейл продолжает исследовать взаимосвязь между психическим заболеванием и творческим потенциалом, но при этом искусно избегает клишированных определенностей… Завершение романа сдержанное и трагическое, столь же волнующее, как и все, что пишет Гейл».
«Индепендент»
«Настолько личный, но
«Дейли Телеграф»
«В нем есть своего рода тихо сияющая интеллигентность, мастеровитость и целостность … [Это] роман столь многообразный и свежий, а эти свойства еще более впечатляющие и неожиданные, поскольку обнаруживаются в такой четко ограниченной и совершенно английской среде».
«Санди Таймс»
«Умело составлен как мозаика из разных точек зрения, которые сдвигаются назад и вперед во времени. Теплый, хорошо написанный роман о творчестве и опасностях жизни с духом творчества».
Литературное приложение к «Таймс»
«Это потрясающий роман… Сбалансированный и совершенный на всем протяжении, представляет собой захватывающий портрет измученного и незаурядного персонажа. Прекрасный писатель на пике творчества».
«Мейл он санди»
РЫБАЦКИЙ КОМБИНЕЗОН
(дата неизвестна)
Хлопок. Темно-синий
На протяжении всей своей трудовой жизни в Пензансе Рейчел Келли покупала такие комбинезоны в Ньюлине, в лавке, где торговали предметами судового обихода, и носила их так, как другие художники носят балахоны, дабы защитить одежду. (Не то чтобы Келли когда-либо остерегалась пятен краски или же возражала против работы в окружении плодоносного хаоса, что и подтверждают большие фотографии ее двух основных рабочих студий позади вас). Ни в одной из ее студий никогда не было отопления, так что комбинезоны, помимо защиты, вполне могли обеспечивать еще и тепло. Она активно использовала карманы, и как-то раз пошутила в разговоре с Вильгельминой Барнс-Грэхем, что карманы — единственное место, куда можно запрятать шоколадные печеньки, чтобы уберечь их от краски. (См. открытку со смешным рисунком ниже). Ее противоречивая натура проявилась в том, что она презрительно относилась к моде на производство поддельных рыбацких комбинезонов из более мягкого хлопка, да еще и других цветов помимо темно-синего — но при этом сама ни разу в жизни не ступала на палубу яхты. В тот день, когда она умерла, на ней был экземпляр еще более рваный и заляпанный краской — в нем ее и похоронили.
Во сне Рейчел увидела картину, скорее даже не картину, а замысел картины — и тут же проснулась. Первая реакция на пробуждение была мучительной, как и бывает обычно, когда человека вырывают из мира упоительных сновидений. Рейчел закрыла глаза, глубоко дыша в попытке вновь заснуть и продолжить свой сон с того самого места, где остановилась. Но она проснулась, мозг ее забурлил и запенился так, что если бы об этом узнал Джек Трескотик, он быстро отправил бы Рейчел на анализ крови и пересмотрел ее рецепты.