Замки из песка
Шрифт:
Впервые, Мери вышла на связь спустя три месяца. Воробышек написала мне сообщение, в котором рассказала о своих успехах в центре. Малышке не терпелось поделиться со мной впечатлениями о психотерапии.
"Я очень скучаю по тебе, Дмитрий. Порой, хочется бросить всё и вернуться к тебе. Тогда, я представляю, как хорошо нам будет, когда я вы вылечусь окончательно, и сразу становится легче".
Позже, мы начали созваниваться. Могли часами разговаривать обо всем и ни о чём, не замечая течения времени. Я слушал голос любимой, который с каждым разом становился всё крепче, увереннее, и радовался как ребёнок. Мы вместе, шаг за шагом, преодолевали длинный путь к
Семья Саркисянц так и не смогла стать единой, совсем как моя собственная. Ошибки, совершенное родителями воробышка, стали для нее роковыми. Поэтому, когда она сказала, что не готова их прощать, понял и поддержал любимую всем сердцем...
А вот бабушку Мери я перевёз в Москву. Конечно, сначала пришлось изрядно постараться, дважды ездил к ней в Ереван, пока не завоевал доверие женщины. Вот уже несколько недель, как она живёт в моем загородном доме, вместе с дядь Лешей и теть Людой.
Игорь с Мариной вскоре уехали. Брат сделал девушке предложение и увёз с собой, в Новосибирск. Из органов он не ушёл, но попросил перевода в следственный комитет.
– Не хочу подвергать её риску, – признался он нам, когда мы втроём сидели в ресторане после очередного спаринга. – Я слишком долго ждал этого, чтобы ошибиться. Больше не хочу никаких игр, тайных операций и шпионажа.
– Значит, – Макс улыбнулся, – майор Интерпола решил остепениться?
– Просто, – не растерялся Игорь, – я научился расставлять приоритеты. Для меня нет ничего важнее счастья и безопасности Марины. Всё остальное не имеет смысла.
Провожали мы их всем дружным коллективом "Swan's Architecture". Катя с Алёной не могли скрыть своих слёз и разрыдались прямо за столом, продемонстрировав нам всем пример настоящей женской дружбы. Единственное, девочки ужасно скучали по Мери, а Марина заставила меня поклясться, что мы обязательно навестим их с Игорем, когда она вернётся.
И вот, спустя девять долгих месяцев, она сказала:
– Всё закончилось, Дмитрий. Закончилось, понимаешь? – она плакала от счастья. – Я возвращаюсь. К тебе. Навсегда...
Открыв глаза, заметил, что мы уже подъехали. Знакомое здание из стекла и металла подмигнуло мне неоновой вывеской "Paradise", вызвав резкий скачок давления. Сердце забарабанило по внутренней стороне рёбер и отозвалось звоном в ушах. Я был здесь впервые за семь лет, а кажется, будто их и не было. Словно вернулся в прошлое, в свои двадцать четыре года, когда жизнь только начинала преподносить мне уроки выживания.
Вышел из машины, прихватив с собой небольшую бархатную коробку, и на негнущихся ногах поплелся к входу в клуб. Охрана на входе поприветствовала меня кивком головы, один из вышибал распахнул предо мной дверь из пуленепробиваемого стекла с зеркальным отливом.
На минуту замер у зеркала, чтобы перевести дух. Вытащил из футляра чёрную карнавсльную маску и надел её на лицо, превратился в некое подобие
Мери
Сердце колотится так, словно собирается вырваться на волю и взлететь до самых облаков. Понимаю, что скоро его увижу, и губы сами собой расплываются в широкой улыбке. Вот и всё. Я справилась. Сделала это. Больше никаких страхов. Никаких полутонов.
– Многие последствия изнасилования или сексуального насилия для вашей сексуальности могут быть тесно связаны с менталитетом сексуального насилия. Этот менталитет состоит из ложных представлений о сексе, которые часто встречаются у пострадавших, – слова психотерапевта так и звучали в моей голове, пока такси везло меня на встречу с новым началом. – Ложные представления о сексе очень часто развиваются после сексуального насилия и в результате человеку трудно отличить сексуальное насилие от секса. Важно помнить, что хотя насилие может включать сексуальные действия – это не здоровый секс, потому что настоящий секс всегда основан на согласии...
Девять месяцев реабилитации в специальном центре позволили мне не только высвободить свою жизнь из тисков ненавистных воспоминаний, но и пробудили чувственность, о которой я и не догадывалась. Со временем, помимо воли, начала ловить себя на том, что кошмары отошли куда-то в сторону, перестали преследовать меня по ночам. В какой-то момент не выдержала и написала Дмитрию. Тогда, казалось, что если не сделаю этого, то не выживу, не смогу дышать. Он был нужен мне, словно воздух. И с каждым разом эта потребность только росла, увеличивалась и укрелялась в моей душе.
– Ты намного сильнее, чем можешь предположить, – твердил Аркадий, когда мы прогуливались после очередного занятия йогой. – Многие наши гости, – в центре категорически запрещалось называть нас пациентами, – пришли сюда только потому, что так надо. Они не хотят работать, не видят для себя перспектив. Ты же, – мужчина улыбнулся, – подобно Стойкому оловянному салдатику, идёшь вперёд, несмотря ни на что. Я уверен, любовь в твоём сердце приведёт тебя к финишу. Ты победишь свои страхи и вызволишь душу из многолетнего одинокого плена. Я в тебя верю. Поверь и ты в себя...
На город начали опускаться сумерки, окрышивая небо в предзакатные яркие цвета. Солнце отбрасывало на морскую гладь огенно-красные лучи, заставляя воду переливаться подобно миллиардам драгоценных камней.
Мой самолёт приземлился в сочинском аэропорту еще вчера вечером. Для меня было важно приехать сюда раньше Дмитрия и пройтись по знакомым, но выцветшим в памяти, словно старые фотографии, улицам. Я гуляла мо городу, и будто возвращалась в прошлое, на многие годы назад. Побывала в парке, где мы с Амелией любили гулять после школы, сходила в небольшой кафетерий, расположенный на набережной. Вспомнила, как отмечали здесь моё восемнадцатилетие. Всего за пять дней до того, как жизнь сделала резкий кувырок.
Все действия совершала с холодным спокойствием, которое не шло ни в какое сравнение с моим прежним душевным состоянием. Не было ни страхов, ни сожалений, ни обид. Только лёгкая грусть, какая присуща всем взрослым, которые начинают вспоминать детство. Сочи был моим домом, им он и останется. Этот город видел меня разной: безмятежной и взволнованной, счастливой и несчастной, воодушевленной и опустошенной. Он знает меня так, как мать своего ребёнка. А сегодня ему предстоит знакомство с новой, уже повзрослевшей Мери. С той, которая любит и хочет быть любимой...