Замки из песка
Шрифт:
Мне хотелось узнать ее ближе, проникнуть во все темные уголки ее души, которые она прячет ото всех. Понять, какая она, что любит, чем живет, о чем мечтает. Мери стала для меня тем самым смыслом, который я так долго искал. Мой прекрасный маяк надежды, чей свет вел меня всю жизнь…
Невероятно, как один-единственный день может изменить абсолютно все! Мне хватило одного взгляда на ее и короткой встречи глазами, чтобы узнать в ней свою мечту. Ожившую, настоящую, живую. Она стала моей целью, источником вдохновения. Я знал, что уже никогда не смогу отпустить ее, не смогу никому отдать. Ни один человек в этом мире не сможет отобрать у меня мою душу, а Мери,
– Ради тебя, – прошептал я, глядя на луну, – я готов стать другим…
* * *
Утром, когда дядя Леша и тетя Люда еще спали, я принял душ, переоделся, тихонько вышел из дома и уехал. Только выехав на дорогу, ведущую в город, понял, что впервые в жизни забыл о телефоне. Оставил его вчера в автомобиле и так, ни разу, и не вспомнил о нем. Заряда оставалось всего несколько процентов, но этого было достаточно, чтобы увидеть множество уведомлений о пропущенных звонках от Макса.
«Я же просил его отвезти Мери домой, – вспомнил собственные слова там, в ресторане. – Он должен был мне позвонить, как доставит ее на место».
Вчера я позволил себе расслабиться, но так нельзя. Мне следует быть внимательнее. Особенно сейчас, когда Лебедев снова взялся за старое.
Поставив смартфон на зарядку, набрал номер друга и включил громкую связь.
– Макс, доброе утро, – начал я, когда услышал в его сонный голос. – Ты еще не в офисе? Я буду там через час.
– Тебя где, черт возьми, носило?! – буквально закричал тот в трубку. – Ты видел, сколько раз я пытался дозвониться?
– Кажется, двенадцать? – не смог скрыть своей улыбки. – Вчера все прошло нормально? Как Мери?
– Знаешь, что? – в голосе Полякова, отчетливо, слышалась обида. – Иди к черту, Лебедев! Поговорим при встрече, – и он отключился.
«Когда ты уже повзрослеешь, Макс? Сколько можно вести себя, как малое дитя?»
Между нами была разница всего в один год, но порой мне казалось, что он еще совсем ребенок. Такой же эмоциональный и немного эгоистичный. Но, несмотря на это, Поляков был еще и честным, открытым и очень преданным. И, как бы я ни старался делать вид, что он меня раздражает, это не было правдой. Я дорожил им и нашей дружбой. Особенно после той истории, когда сама судьба заставила меня открыть глаза и посмотреть на свое окружение по-новому, без розовых очков и юношеского максимализма.
Никто из прежних «друзей» так ни разу и не объявился на моем пути. Только Магомед навестил разок в больнице, но его я прогнал сам…
Мне не хотелось снова вспоминать те времена и погружаться обратно в это грязное болото. Что бы ни было, изменить я уже ничего не смогу. Та ночь всегда будет стоять перед моими глазами, как красная тряпка перед быком. Коррида еще не окончена, я только поставил все на паузу, но это не значит, что она исчезла. Однажды, свирепый устанет ждать матадор и вытащит, наконец, свою саблю, чтобы положить конец этой глупой игре.
Погруженный в эти размышления, я доехал до компании и припарковал машину
Может, все и было так, пока он платил им дивиденды и не заставлял принимать никакого участия в жизни «Swan's Architecture», но все изменилось после его смерти. Когда пост генерального директора и председателя совета директоров перешел ко мне, я захотел изменить все. Их привычный жизненный уклад начал рушиться, как это бывает с карточным домиком во время сильного ветра. Конечно же, никому не понравились новые правила. Великий и могущественный клан Лебедевых объявил мне войну, которую сам же с позором проиграл. Они не могли ни запугать меня, ни лишить власти, как бы этого не хотели. В моих руках были сосредоточены пятьдесят процентов акций компании, пятнадцать – принадлежали Максу, а остальные – им четверым. Единственное, я никак не мог понять, зачем все это Юрию Андреевичу. Если он и скупит все тридцать процентов, ему, все равно, не удастся заполучить контрольный пакет. Здесь было еще что-то. Нечто, чего я пока не знаю, но обязан узнать, как можно раньше.
Я уже подходил к входу, когда сзади послышались знакомые голоса. Они звали меня, да так, словно мы и, правда, были членами одной большой и дружной семьи. Мне потребовалась вся моя выдержка и сила воли, чтобы не послать их в известном направлении. Собрав остатки воли в кулак, заставил себя улыбнуться и посмотреть назад.
– Здравствуй, дорогой племянничек, – от звуков этого слащавого обращения стало дурно. Думал, меня сейчас вырвет на него розовыми сердечками и яркой радугой. Циничный старикашка!
«Господи, дай мне терпения, – внутри у меня все горело от отвращения, – чтобы не придушить его собственными руками».
– Юрий Андреевич, – пожал руку пятидесяти восьмилетнему брату своего отца. Иногда, глядя на него, пытался сопоставить отца с ним. Внешне они были очень похожи, все-таки родные братья. Но остаток наивности в моей натуре хотел верить, что отец не был таким негодяем, несмотря ни на что. – Игорь. Давно не виделись.
Мой кузен одарим меня своей фирменной улыбкой фотомодели. Он всегда обладал хорошей внешностью, из-за чего не знал недостатка в женском внимании. Высокий блондин с карими глазами редко где мог оставаться незамеченным. Его похождения были на слуху, желтая пресса любила копаться в грязном белье моего братца, что порой отражалось и на репутации «Swan's Architecture».
– И не говори, – Игорь снял солнцезащитные очки и спрятал их в кармане темно-синего пиджака. Даже его одежда, несмотря на классический стиль, казалась мне слишком яркой и бросающейся в глаза. Один только ярко-желтый, почти лимонный, галстук чего стоил! – Я только вчера вернулся из штатов. Не успел выйти из самолета, как отец сообщил о твоем решении собрать экстренное заседание. Что-то не так? Проблемы в компании?
– Почему мне кажется, что ты прекрасно уже во всем осведомлен? – не удержался и позволил себе добавить в эту фразу чуточку сарказма. – Неужели, мой дорогой дядюшка Юра ведет дела за спиной у своего единственного сына?