Замкнутый круг
Шрифт:
Я взяла билет на утренний рейс, и ночь перед отлетом мы с Кириллом провели вместе. Я убеждала парня не дергаться и не рисковать шатким положением на скрипящих ступенях карьерной лестницы ради совершенно бессмысленной поездки в Мурманск и обещала звонить ему по сто раз на дню, а он рассеянно гладил мои распущенные волосы и так крепко стискивал меня в объятиях, словно подсознательно боялся потерять навсегда. В подобные моменты я невольно ловила себя на мысли, что я бы с удовольствием прошла процедуру частичной очистки памяти: та, кто всегда считала себя прожженным циником, на поверку оказалась наивной идеалисткой. До измены я искренне полагала, что мы с Кириллом в большей степени друзья, чем любовники, я не ждала от него пламенных признаний и шикарных драгоценностей в бархатных коробочках, я просто хотела,
Причиненная изменой боль почти утихла, но ощущение предательства все равно осталось, и я устала с ним бороться. Кирилл лез из кожи вон, пытаясь искупить свою вину, но он не понимал главного – доверие сродни бумаге: если ее однажды скомкать, до прежнего состояния она уже никогда не разгладится. В итоге мы пришли к диаметрально противоположному положению вещей: любовники вытеснили друзей. Печально, конечно, но меня это абсолютно устраивало. Почему двое объективно чужих людей не могут периодически встречаться, заниматься сексом, делиться мыслями и вместе готовить завтрак? Разве для этих простых радостей уж настолько необходимо доверие?
Утро моего отлета ознаменовалось, прежде всего, официальным наступлением календарной зимы. В Мурманске первого декабря по традиции провожали солнце, однако, над столицей светило шпарило совсем не по-зимнему. Признаков каких-либо атмосферных осадков, автоматически влекущих за собой нелетную погоду, на горизонте не наблюдалось, сообщений о заложенных в аэропорту взрывных устройствах, судя по рутинному поведению службы безопасности, вроде бы тоже не поступало, и я обоснованно надеялась, что рейс внутренних авиалиний унесет меня в город детства точно по расписанию. Без каблуков, в простенькой болоньевой куртке поверх спортивного костюма, с гладко собранными в пучок волосами и полным отсутствием макияжа на бледном лице – узнать прославленную мадам Изольду в этом тщедушном существе с громадным чемоданам было так же нереально, как и навести чистоту в колхозном свинарнике. Учитывая, что мадам Изольда откровенно не желала быть узнанной, для посещения больших скоплений народа моя природная внешность являла собой наилучший маскировочный фактор. И это при том, что в толпе встречающих – провожающих мои клиенты попадались буквально на каждом шагу.
У повсеместно подстерегающих нас проблем в общей массе есть одно крайне пакостное свойство и имя ему –коварство, причем сие качество порой приобретает настолько угрожающие масштабы, что всерьез начинаешь задумываться о наличии у судьбы развитого чувства юмора, жаль, как правило, юмора исключительно черного. Но если я по долгу службы общалась с судьбой на «ты» и состояла с ней в довольно панибратских отношениях, то у Кирилла до сих пор не выработался иммунитет к ее причудливым капризам. Невероятно, но на подброшенный изобретательным фатумом подарочек первым среагировал именно мой неверный возлюбленный.
–Да что за чертовщина! – с нескрываемым возмущением воскликнул Кирилл, – опять он!
Глупых вопросов из оперы «кто?» и «где?» я принципиально не стала задавать, а ментальную стену воздвигла и вовсе машинально, и лишь потом позволила себе осторожно проследить за полным справедливого негодования взглядом Кирилла.
Те Ранги стоял в окружении трех вполне ординарного вида парней с огромными рюкзаками на спинах и вел с ними оживленную беседу. В ту самую секунду, когда я, повинуясь бесконтрольному инстинкту, отгородилась от всего мира непробиваемой стеной, он явно что-то почувствовал, потому как мигом прекратил разговаривать и принялся лихорадочно озираться по сторонам. Но вчера я предусмотрительно подзарядилась от Кирилла два раза кряду, а затем еще от души полирнула свою ауру утренней медитацией, так что моя нынешняя защита запросто могла выдержать даже лобовую атаку. Поэтому сколько бы Те Ранги не прикасался к обжигающему грудь амулету, и сколько бы не всматривались его разноцветные глаза в заспанные лица ранних пассажиров, избежать неизбежного разочарования ему все равно не удалось.
Те Ранги и компания находились
–Ранги, брось, такой шанс выпадает раз в жизни! Стена Троллей ждет нас!– юноша в ярко-оранжевой ветровке для пущей убедительности чувствительно ткнул маори в бок, – ты подводишь команду, как ты не поймешь? Нас должно быть четверо на этом утесе, мы же все решили еще летом! Может хоть сейчас ты, наконец, скажешь, какого дьявола с тобой творится в последние дни?
–А может, бесстрашный маори просто сдрейфил?– язвительно подлил масла в огонь второй парень, ожесточенно размахивая пластиковой бутылкой с водой, – так разве не ты сам всё это придумал? Не поздновато ли отступать?
–Да я никогда не поверю, что Ранги струсил, – пренебрежительно фыркнул третий участник перепалки, наголо бритый молодой человек с некрасивым, прыщавым лицом, – это его подружка не пустила, правда, Ранги?
–Сейчас я кому-нибудь врежу, – весьма благородно предупредил о своих намерениях маори и выразительно сверкнул разноцветными глазами, – я сказал, не могу ехать, значит – не могу, и хватит мне тут предположения строить. Думаете, мне самому по большому кайфу торчать всю зиму в этом морозильнике? Кай хамути, вы трое лучше всех знаете, что я много лет мечтал прыгнуть со Стены Троллей, я столько времени и денег потратил, чтобы организовать этот прыжок, а теперь мне остается только ждать, когда вы вернетесь и привезете мне осколок с утеса Кастель!
–Кто-то из нас может и не вернуться, Ранги, – серьезно заметил парень в оранжевой ветровке, – в бейсе ведь каждый прыжок последний… А ты даже на прощание не хочешь рассказать своим друзьям, что тебя так держит в гребаной столице!
Непроницаемая маска татуированного лица маори подернулась нервной рябью.
–Алекс, не грузи меня! – топнул обутой в легкие, не по сезону, кроссовки, Те Ранги, и его золотисто-коричневая ладонь инстиктивно легла на скрытый под курткой нефритовый амулет- я должен остаться, и точка.
–Слушай, Ранги, я всегда знал, что ты безбашенный псих, – честно признался прыщавый паренек, – но псих в хорошем смысле слова. По ходу, я ошибся. Отвечаю, это твоя подружка виновата…
–Эй, стоп, народ, вы что, совсем погнали? – бейсер с минералкой выронил бутылку и на пару с Алексом кинулся разнимать сцепившихся товарищей, – всё, брейк, Ранги, угомонись, мы всё поняли!
–Надеюсь, – постепенно остывая, процедил сквозь зубы маори, – не забудьте снять прыжок на камеру и залить видео на сайт. Весь мир должен это видеть. И пусть только кто-нибудь из вас попробует не вернуться назад! Да, и не попадайтесь норвежским егерям, я слышал, что после смерти Бениша за бейсерами у Стены Троллей охотится целый отряд. Все, двигаем, провожу вас до терминала.
–Не смей даже упоминать про совпадения, – Кирилл красноречиво приложил палец к моим губам, – этот дикарь все время оказывается рядом с нами, разве это нормально?
В ответ я лишь с деланным безразличием повела плечами. Главное, что ментальная стена не только выстояла, но и надежно скрыла меня от вездесущего амулета и его татуированного хозяина. Все остальное – не больше, чем лирика.
Поневоле подслушанный нами с Кириллом разговор бейсеров, неожиданно показал мне совсем другого Те Ранги. В кругу друзей от маори у него оставались лишь экзотичный внешний облик да чрезмерно вспыльчивый характер – он практически не разбавлял речь вкраплениями на родном языке, вовсю употреблял сленговые словечки и тщательно избегал малейшего упоминания о древнем пророчестве и связанных с ним поисках. Тем не менее, кипящая, разрушительная энергетика все также была при нем, из чего прямо следовало, что Те Ранги в любом случае представлял для меня источник повышенной опасности. Интересно, где он освоил русский язык? Я бы не удивилась, если бы маори в совершенстве владел английским, а вот откуда взялось знание великого и могучего? В общем, сплошные вопросы и загадки. Я могу сколько угодно задаваться ими до скончания веков, но мне, однозначно, лучше не знать на них ответа.