Замкнутый круг
Шрифт:
— Почему так поздно?
— Ох, Миша! Для этого дела никогда не поздно. Просто мой Коля в восемь уйдет в ночную смену. И я свободна до утра. Теперь все понял, глупышка?
Самая простая работа досталась Варваре. Она работала по окружению квартиры академика. Опросы консьержей, соседей, почтальонов, старушек на лавочках.
Но все не заладилось с самого начала. Соседи по площадке были демократами первого призыва, а потому на дух не переносили сыщиков. Они представляли, что, ответив на вопросы, сразу станут
Варя вспомнила, как еще пять лет назад спорила с такой вот парочкой либералов. Она спросила их тогда: «Если бы вы точно знали, что готовится взрыв в метро — вы бы сообщили в полицию или ФСБ? Я уверена, что вы позвонили бы». Их ответ был страшным: «Нет! Никогда! Такой звонок был бы доносительством».
Это такая порода людей — пусть другие погибнут, а мы останемся чистенькими.
Это не либералы, а просто сволочи!
С консьержкой у Варвары не сложилось по другому поводу. В подъезде сидело симпатичное лицо восточной национальности. Откуда-то из Средней Азии.
Это лицо сносно понимало по-русски, но говорило значительно хуже. Или могло говорить, но не хотело — кто поймет этих таджиков!
Восток — дело тонкое…
И с почтальонами ничего не получилось. Не было их в этом районе. Они все вымерли, как класс.
А вот старушки у подъезда — это наши люди! Цвет нации! Им бы памятник при жизни…
Варвара очень умело начала разговор. Она поругала современную молодежь, которая галдела на детской площадке. Потом прошлась по поводу верховной власти и особо остановилась на маленьких пенсиях. Затем начала критиковать работу электриков, слесарей, дворников и прочей местной обслуги. Старушки слушали, кивали и поддакивали.
— Очень верно говоришь, девушка! Вот тебя надо депутатом — это вместо того, который всех за волосы таскает. Тебя как звать, милая?
— Имя у меня не очень современное. Я — Варвара. Если бы меня в Думу, то я бы им показала, где кто зимует. И первым делом взялась бы за медицину. Раньше она была не такая!
— Золотые слова, Варвара! Раньше все было не такое. Я как вспомню своего мужика — раньше такой крепкий был, а сейчас весь обмяк.
— Я взялась бы в первую очередь за участковых врачей. Это главное звено.
— Это, Варя, гнилое звено! Вот взять нашу Гальку Яремчук. Одно слово — мегера. И хитрая, как стерва. Как она перед нами все выпендривалась? Делала вид, что академик в нее влюбился.
— Делала вид?
— Конечно! Иначе, зачем ей с нами лясы точить? Она хотела, чтоб мы поверили в ее любовь с Собакиным. А академик был строгих правил. И жену-покойницу всегда поминал. Нет, Варя, тут у этой врачихи какой-то свой интерес был.
— Почему вы так думаете?
— А потому, милая, что у каждого человека свой интерес есть. Вот ты с нами треплешься, а сама, небось, из МУРа. Ты ведь сведения собираешь на Галину или на покойника Собакина? Так?
— Ну, как вам сказать…
— А ты, Варвара ничего не говори. Все равно соврешь! Галина бывала
— Вы не заметили марку машины.
— Автомобиль иностранный. Точно, что не «Волга» и не «Москвич».
— А номер не запомнили?
— Нет, Варя, не запомнила! Но я его записала. Вот здесь в книжечке, на последней страничке.
День стоял жаркий, а Савенков почти неделю не был на даче. Сушь для огорода — смертельная угроза!
Игорь Михайлович еще утром объявил всем, что берет у «Совы» отгул и едет в свою деревню…
Вечернее совещание проводили без шефа.
Крылов за день успел раскопать поджигателя «Хонды». Правда — не до конца. Фото сразу разослали во все службы. И в одном отделении полиции этого типа опознали. Недавно он случайно попал к ним в ходе рейда на рынке. Его опросили, подержали в кутузке и отпустили. Но личность зафиксировали. Это некий Яков Харитонов, приезжий с Украины.
В протоколе было записано странное место его регистрации — «деревня Сосенки, Калужское шоссе». Ни улицы, ни номера дома, ни других намеков.
Сегодня вечером по просьбе Крылова местный участковый будет проводить обход Сосенок. А это большая деревня!
Олег очень надеялся, что завтра утром можно будет брать Харитонова.
Менты, конечно, завели дело по угону и уничтожению «Хонды». Это значит, что задержать поджигателя можно официально, а уж потом колоть насчет «бородача».
У Марфина и у Варвары тоже были важные новости, но ничего срочного. Крылов хотел уже закрыть совещание и завтра с шефом обсудить план действий. Но его опередил Марфин.
— Погоди, Олег, нам нельзя уйти просто так. У меня есть предложение.
— Высказывай!
— Нотариус Гриневский и врач Яремчук — муж и жена. Это факт.
— Ты прав, Миша. Но кто с этим спорит?
— Слушай дальше. У меня цепь логических построений. Старушки сообщили Варе, что академик не мог влюбиться. А значит, он не мог завещать родовое гнездо в Малаховке малознакомому врачу. Какой можно сделать вывод. Подумай, Олег?
— Ты намекаешь, Миша, что завещание фальшивое?
— Да! Я думаю, что Собакин общался со своим нотариусом и проговорился о коллекции. Гриневский устроил свою подружку Яремчук врачом в местную поликлинику, а потом подделал завещание. Оставалось только ждать, когда умрет академик.
— Или ждать, или ускорить этот процесс. У врача Яремчук были все возможности. А это уже убийство!
— Нормальная версия, Олег. Но ее уже не доказать. Хороший врач убивает аккуратно. Он знает о вскрытии и анализах. А по липовому завещанию надо работать срочно. Иначе эта криминальная парочка первой найдет коллекцию и перепрячет Фаберже.
— Как это работать?
— Эту бумагу надо у Гриневского временно изъять и проверить.
По глазам Варвары Крылов понял, что она поддерживает Марфина. Более того — они наверняка уже обсудили и подготовили план.