Замкнутый круг
Шрифт:
А места, где живут эти австрийцы. Трудно подобрать наше слово для этих населенных пунктов. Не городок, не село… Скорее всего, это деревня. Но представьте маленькую ладненькую кирху с высоченным шпилем и десяток домов вокруг нее. Двух — трехэтажных, ярких, под черепичной крышей и с обязательными шапками красных цветов на внешней стороне подоконников. Голубые ели, ровные живые изгороди, газоны с тропинками из серого природного камня… Вот вам и деревня. А где заборы из горбыля? Где черные срубы колодцев? Где огороды и заросли старых яблонь? Где скотный
Во второй половине дня они уже мчались по равнинам Италии. К ужину их разместили под Венецией. В прибрежном городке. В одной из множества гостиниц, плотной вереницей тянувшихся вдоль пляжа.
До этого почти весь день они просидели в автобусных креслах, но выходить на улицу и, тем более, бродить по пустынному пляжу Марина отказалась. Варя даже не стала ее уговаривать.
О том ночном звонке они больше не говорили. Может быть и зря…
Варваре все время казалось, что Марина только об этом и думает. В автобусе она пересела подальше от окна. На остановках она старалась держаться незаметно центре группы. Она напряженно всматривалась в незнакомых людей, в проезжавшие мимо машины.
Да и сейчас она с испугом услышала предложение погулять по ночному городку…
Варе это совсем не нравилось.
— Значит так, Марина. Давай сегодня посидим взаперти, но устроим психологическую разгрузку. А то ты завтра и на гондоле не поплывешь. Вдруг она перевернется! А в Колизей как мы с тобой пойдем? Вдруг камень сверху упадет… Опасаться надо! Но чего-то конкретного.
— Варя, это они вчера звонили?
— Они! Но звонок был из Москвы.
— Женский голос?
— Да, молодой испуганный голос. Она угрожала, изображала блатную девку, но она боялась! Это, как на экзамене в театральный. Говорят правильно, с выражением, а внутри все дрожит.
— Она, может быть, и боялась. Но она же не одна. Их много, Варя. Были и мужские звонки, и письма, и бутылки с бензином. Был тот мужик, что во дворе меня схватил.
— Они же все в Москве остались. Звонок-то оттуда был.
— Но они узнали, где мы сейчас! Как они узнали?
— Десятки способов, Марина! Даже сотни вариантов. Савенков это сейчас выясняет. Я вчера успела ему позвонить.
— Снизу позвонила? Без меня!
— А зачем тебя лишний раз пугать. Ты и так дрожишь.
— Ладно, Варя. Я успокоилась. Ты скажи, как они могли узнать?
— Я думаю, что через твоего мужа.
— Он сам им сказал?
— Не думаю, Марина. Просто он последние дни мотался за визами, за билетами, за путевками. Проследить могли… Да мало ли что?
— Возможно! Но это говорит о том, что это не шутники и не хулиганы. Нет, здесь профессионалы! Почему бы им тогда не прилететь сюда? Теперь они весь наш маршрут знают…
— Ну, ты уж слишком! Ты не шпионка, не бандитка и банки не грабила. Нет никаких оснований за тобой так плотно следить.
— Есть!
— Что?!
— Есть основания! Я, Варя, не все вам тогда рассказала.
Весь городок состоял из одной длинной улицы. Он располагался на полуострове, на косе, прикрывавшей с моря Венецианский залив.
Магазины были открыты, хотя покупателей почти не было. Но было много гуляющих. Они лишь разглядывали местные сувениры, выбирали, сопоставляли цены и отходили, надеясь завтра купить все это подешевле в самой Венеции.
Для разговора Варвара прикупила банку жареного арахиса и десять бутылочек с разными ликерами.
Десять штук, но маленьких — не больше рюмки.
На пляже было не так темно, не так страшно и не так пустынно. Несколько групп по пять — шесть человек даже пытались купаться.
Варя сразу решила, что это наши! Возможно даже сибиряки.
И действительно, вскоре ветерок донес знакомые возгласы, тосты и другие междометия…
По пляжу во все стороны разбегались чистенькие деревянные помосты.
Одна из таких тропинок вела на волнорез, защищавший детский пляж. Издали он был похож на случайную цепочку небольших скал.
На конце этого скалистого мола была, очевидно, площадка. Во всяком случае, беседка и несколько кресел там умещалось. Самое место для разговора. Море спокойное — ни прибоя, ни брызг…
— Ты знаешь, Варя, почему я решилась пойти?
— Ты что-то про Францию говорила.
— Нет, не то… Я не могла говорить об этом в гостиничном номере. Первый муж меня так приучил. Валентин у меня очень дотошный в этом плане. Точно знал, как могут слушать. Марков был технарь, изобретатель…
— Не знала.
— Да, он с агентурой не работал. Поэтому мы и не ездили надолго. Несколько месяцев и назад. Марков какой-нибудь прибор сделает в Москве, а здесь за бугром устанавливает и проверяет. Он называл это — полевые испытания.
— А что это за приборы? Охрана, прослушка?
— Нет, здесь что-то более сложное и секретное. Я поняла, что и в Москве об этом мало кто знал.
— Даже так?
— Да, Варя! Валентин говорил, что возглавляет единственный в мире отдел, состоящий из одного сотрудника, его самого. Такая, мол, конспирация…
— Странно. Хотя в ФСБ бывает и не такое.
— Да! И еще Марков однажды сказал, что о его последнем приборе знают всего двое. Он сам и его начальник. Валентин, знает «как это работает», а еще один генерал знает «зачем это нужно».
— И все же, Марина, что это за техника? Не атомная же бомба?
— Не знаю! Но он почти все время с медиками работал. Пытался усовершенствовать какой-то детектор.
— Детектор лжи?
— Да, Варя! Не совсем то, но что-то очень похожее. Он сказал, что его прибор мог влезть в сознание человека.