Замкнутый круг
Шрифт:
Винтовая лестница привела нас в полуподвальный хорошо обставленный кабинет. Здесь было все, что нам нужно: два мягких дивана, керосиновая лампа, кое-что из посуды.
Пришлось только перетащить в соседнюю комнату два трупа в черной офицерской форме. Не то, что бы они помешали нам спать, но все же…
Я сразу завалился на диван, а Горюнов провел осмотр в той комнате и принес оттуда чемодан с ремнями и медным немецким орлом на боку.
Он долго колотил прикладом автомата по замкам.
Все это я видел как в тумане. Уже засыпая, я заметил, что он все же сорвал замки, и на стол высыпались золотые побрякушки, миниатюры, табакерки, шкатулки.
Очевидно, что кто-то собрал в этот чемодан все самое ценное из музея. И может быть те двое, что лежали в соседней комнате, должны были вывезти все это в Париж, в Швейцарию или в Парагвай…
Утром мы крупно поговорили с Горюновым, когда я увидел, что он уже упаковал чемодан в сорванную с окна штору и перевязал телефонным проводом.
На мои призывы к офицерской чести он ответил: „Мы победители, Виктор. Они нас четыре года грабили. И неужели я, трижды раненый, не могу в Москву военный трофей привезти?“
Но в то утро было не до споров!
В километре от нас маячили Бранденбургские ворота. А еще через час в развалинах соседнего дома меня так тряхануло, что очнулся я лишь в госпитале под Москвой.
Через месяц я совсем оклемался. И даже честно написал в особый отдел бумагу о том эпизоде с чемоданом.
И отправил бы ее! Но в тот день к нам привезли долечиваться лейтенанта из нашего полка. Его подстрелили уже в Праге.
Он и рассказал обо всем, что произошло со мной…
Очень глупо получилось. Немецкий мальчишка с фаустпатроном стрелял по танку с противоположной стороны улицы. Но он промахнулся, и снаряд угодил в обломок стены, за которым сидел я…
Потом лейтенант сказал, что полковник Горюнов прямо под огнем выскочил на середину улицы, остановил один из танков, рвавшихся к Рейхстагу и, уложив меня на броню, приказал развернуться и лететь в медсанбат.
Получалось, что Горюнов спас мне жизнь!
Донос свой на него я не стал рвать. Я его сжег!
Последний раз я видел Горюнова уже в девяносто пятом. Он был совсем плох. Понимая, что я все помню и что видимся мы в последний раз, он упомянул и о чемодане с однокрылым орлом: „Богаче от него я не стал. Валяется он на антресолях, место занимает. Скорее всего, я его дочери передам. Но фрицам ни за что не возвращу! Лучше все в Яузу выбросить, чем им отдать…“
Вот такая история, Дмитрий!
Вот тебе и возвращение ценностей! Это честный живой материал для твоей статьи. Пиши, внук!
Кстати, я знаю, что в квартире Горюнова живет его дочь Нина Ивановна.
Вот ее телефон и адрес…»
Дмитрий посмотрел на дату в конце письма. Это был день смерти Виктора Петровича.
Вкладывая тетрадку в конверт, Назаров заметил, что руки у него дрожат.
А что, собственно говоря, произошло?
Дед дал дополнительную информацию к статье. Это правдивое свидетельство ветерана. Обязательно надо использовать в работе.
Но только можно не упоминать эту старушку с ее чемоданом. А вот встретиться с ней необходимо. Она, возможно, не знает, что у нее на антресолях валяется.
Назаров потянулся к трубке мобильника. Но вдруг перед его глазами всплыло лицо антиквара Фридмана. Недавно они встречались в его квартире на Арбате…
Этот старик, отсидевший по валютной статье еще в брежневские времена, и сейчас, должно быть, промышляет такими вещами.
Интересно, а сколько бы он дал за этот чемодан?
Да, что нам Фридман? Найти покупателя на такие вещи, это раз плюнуть! Особенно сейчас, когда все продается и покупается.
Набрав номер, Дима глубоко вдохнул и заставил себя улыбнуться. Со старушками надо говорить ласково, доброжелательно. Они это любят.
— Добрый вам вечер, Нина Ивановна. Я Дмитрий Азаров, журналист из газеты «Актив».
— Добрый вечер. Но я не читала вашей газеты.
— Да, нас пока мало кто знает. Так вот, я пишу статью о реституции…
— О чем, простите?
— Это я при встрече вам объясню. Мне надо обязательно с вами поговорить. Это задание редакции!
— Но сегодня я не могу.
— А завтра? Или, может быть, послезавтра?
— Нет, Дима, приходите в субботу.
— Это хорошо, Нина Ивановна! Я буду у вас в субботу двадцать пятого. В десять утра.
— А фотографировать вы будете?
— Да, возможно буду и фотографировать. Всего вам доброго, Нина Ивановна. Будьте здоровы.
Тот, у кого нет дачи, мечтает ее купить, а у кого она есть — не знает, как от нее избавиться.
Прошептав эту мудрую мысль, Савенков вздохнул и с силой надавил на лопату. Теперь по всем правилам надо было наклониться и, разворошив ком земли, вытащить вредительский корень одуванчика. Огромный, сочный белый корень, который ни в коем случае нельзя разрубить и оставить в земле. Иначе из каждого кусочка появятся новые враги…
Этот участок земли Савенков приобрел пятнадцать лет назад. Тогда, когда казалось, что на лучшее денег все равно не хватит.