Замочить Того, стирать без отжима
Шрифт:
Обойдя окаменевшего ротмистра, комендантша уверенным шагом двинулась в кабинет мужа и господина.
Генерал уже успел привести себя в порядок и на появление обожаемой половины отреагировал более-менее адекватно:
— Верочка, ангел мой, как ты похорошела! Тебе нынче и тридцати не дать!
Уселась на подлокотник кресла, дежурно чмокнула супруга в лоб и рассмеялась:
— Да мне и не нужно, можешь не давать, — и немедленно огорошила супруга:
— Анатоль, душа моя, а что ты будешь делать, если завтра на нас нападут японцы?
Звук от удара
— Кха... кха… — осторожно проверяет функционирование комендант крепости. – День хороший, погода чудная, к чему с утра об этих желтомазых образинах?
На челе Анатоля проступает непривычное выражение – видимо, в голову попала мысль, которую он – надо же – думает!
— Верунчик, если тебе какая-нибудь стерва наплела о том что я… это… — Стессель растерянно вспоминает слова. — Не было там ничего! Я проверял заведение на наличие японских шпионов! Там половина персонала – жёлтенькие.
Нежная ручка ласково, но сильно вдавливает в гортань крест висящего на шее ордена.
— И как, милый, многих ли нашёл? Расскажи мне, чем шпионки отличаются от обычных шлюх, и как ты их проверял, внешним осмотром, или пришлось ощупывать?
— Не нашёл, – ответ мужа звучит сдавленно и хрипло. К чему бы это? – Но если ты считаешь… вышлем немедленно… час на сборы…
Давление на гортань слабеет, наманикюреный коготок оттягивает жёсткий ворот, заодно подаёт мужа ближе к супруге.
— Не нужно, мой пупсик. Если выслать, где господа офицеры будут напряжение после эпических битв с зелёным змием сбрасывать? Я одна не справлюсь!
— Хе… Хе-хе… — осторожно начал генерал, покосился на жену и осмелел: — Ха-ха-ха!
Оказывается, жена шутит! Сразу на душе легче стало. За смекалку был награждён – нежная ладошка приласкала догадливого муженька, потрепала по щёчке.
— Анатоль, государь император ценит тебя.
От таких слов Стессель становится на полголовы выше и вдвое шире в плечах, ручки жены поворачивают комендантскую голову к висящему на стене парадному портрету Николая Второго, благодетеля и хранителя четы Стессель.
— А ты, что ты готов для него сделать? — во вкрадчивых интонациях Веры Алексеевны загадочным образом слышны стальные интонации Родины-матери.
— Жизни не пожалею! Лично! На штыки, под пули! — Тут думать не надо, с юнкерского училища готовый ответ имеется. Отчего же у Верочки такое недовольное выражение на лице?
— Милый, ты слишком, — супруга осматривает генерала так, будто впервые видит, — заметная мишень, чтобы долго находится на передовой. Пристрелят. Проявлять героизм с пулей в кишках не слишком удобно, и эстетики в этом нет никакой. Значит так: нынче вечером жду от тебя доклада о готовности крепости к обороне – состояние укреплений, наличие войск, количество артиллерии, готовность к стрельбе, наличие огнеприпасов,
Его превосходительству захотелось вскочить во фрунт и щёлкнуть каблуками, но супруга уже перебралась на колени, сделав сей маневр невозможным.
— И смотри, дорогой, мне и государю императору нужна служба, а не пустые о ней разглагольствования. Не сможешь сам доложить, приводи тех, кто знает, — проворковала жена на прощание, нежно поцеловала Анатолия Михайловича в лобик и удалилась.
Приступание и Превозмогалово
На подходе к приёмной наместника наперерез Николаю вдруг бросился немолодой, вполне себе седой сухопарый мужчина, обогнул одного из конвоиров и ухватил попаданца за рукав:
— Вы к наместнику? Прошу вас, окажите содействие, я ведь вижу – вы тоже грамотный культурный человек! Местные варвары совершенно неспособны оценить всю гениальность и простоту моего изобретения!
Изъяснялся господин на безупречном русском языке, но наработанная годами сноровка Николая не подвела, с первых слов понял – не наш. Точно не наш.
Полицейский собирался уже силой пресечь контакт с задержанным, но старший товарищ угрожающе поднял брови:
— С уважением! — Напомнил он и отработанным жестом расправил холёные усы.
Решительный господин уже выхватывал из пухлого портфеля чертежи и раскладывал их на стоящем в коридоре бильярдном столе.
— Моя фамилия Бродсейлер, представитель фирмы «Кемел». По-вашему это… ну, человек, который рядовой по калачам, продавец, — иностранец напрягся, наморщил лоб.
— Вспомнил! У потомка Лермонта читал – Калачников! Это как я, то же самое. Ещё я нашёл животное, послужившее образцом для логотипа нашей фирмы!— Он тычет пальцем в чёрно-белую фотографию, на которой запечатлён в пробковом шлеме, обнимающим за шею классического африканского дромадера.
— Гм, — пытаясь хот как-то изобразить участие в разговоре, выдавил Николай.
— Так вот, мной изобретено приспособление, позволяющее без особых затрат механизировать любые процессы, связанные с земляными работами и вскапыванием почвы! Оцените изящество предлагаемого решения! Местные, извините за выражение, инженеры – существа неумные и напрочь лишённые творческой жилки, своими мелочными придирками не позволяют мне внедрить эту нужную и своевременную новацию!
На разложенных чертежах Николай с некоторым удивлением обнаружил весьма знакомый инструмент, изображённый в трёх проекциях.
— Извините, но это штыковая лопата, — удивился Николай.
— Я сразу понял, что вы человек знающий, — согласился иностранец, извлекая из портфеля ещё несколько листов.
— Вот! Вот этот несложный механизм, будучи посредством двух креплений ленточного типа укреплен на рукояти лопаты, совершит переворот в инженерных работах!
Судя по чертежу, основным рабочим элементом агрегата являлся достаточно массивный эксцентрик, сопряжённый с электродвигателем и аккумулятором.