Замочная скважина

Трауб Маша

– Мама уже не в больнице, – ответила она.

– Я знаю. Она умерла. Когда мы поедем ее могилу проведывать?

Светлана заплакала. Она устала как собака. Ей было страшно. Она не знала, как они будут жить дальше. Как все это вынесет. Что будет с девочками? И что будет с ней? У нее на руках теперь остались двое детей и пожилая мать.

– Не плачь, – сказала ей племянница и погладила по голове. – Папа сказал, что я могу с ними жить.

– Нет, ты будешь жить дома. – Светлана прекратила рыдать и взяла себя в руки. Голова заработала в бешеном

режиме. Надо было сделать так, чтобы Валерка не разделил девочек, не отобрал. Он ведь хотел забрать только Наташу, Поля ему была не нужна. Но Наташу нельзя отдавать. Ни в коем случае. Надо оформлять документы или договариваться с Валеркой. Наташу она ему не отдаст. Ни за что.

– Ты будешь жить со мной, Полей и бабушкой. Как раньше, – сказала Светлана.

– А папа?

– А папа будет приходить.

– Я хочу с ним пожить. У него квартира большая, тетя Наташа разрешает громко разговаривать, бегать и петь песни. И в квартире у бабушки Лиды мне тоже нравится. Там столько красивых вещей, и папа разрешает мне их брать. Только маме нельзя было про это рассказывать. Это секрет. А если она умерла, то не узнает?

Светлана смотрела на племянницу и плакала – слезы текли сами собой.

– Ты и дома можешь разговаривать, бегать, петь и брать все, что захочешь, – сказала наконец она.

– Ага, только бабушка будет ругаться.

– Не будет. Я тебе разрешаю.

– Тогда хорошо.

– Иди спать. Уже совсем поздно.

– А правда, что мама станет смотреть на меня с неба и следить – если я буду плохо себя вести, то она будет сердиться?

– Кто тебе такое сказал?

– Воспитательница.

– Ерунда. Мама не будет на тебя сердиться. Никогда. Ни за что.

– А правда, что все мертвецы на небе сидят и на нас смотрят?

– Неправда. Ваша воспитательница – дура.

– Нельзя так про взрослых говорить, – строго сказала Наташа.

– Мне можно. Я взрослая. – Светлана решила, что завтра же зайдет в детский сад и оторвет воспитательнице голову за такие разговоры. Идиотка, хоть и с педагогическим образованием.

* * *

Светлана сидела на работе, когда зазвонил мобильный телефон. Она поморщилась – дел было полно, завал, и начальница, которая не приветствовала личные переговоры во время рабочего дня, покосилась на нее недобро. Светлана достала телефон из-под бумаг и уставилась на экран, где высветилось имя: Таня. Ей звонила сестра. Светлана покрылась холодным потом и не могла заставить себя взять телефон в руки.

– Ты ответишь или мы так и будем слушать этот трезвон? – прикрикнула на нее начальница.

Светлана, ополоумев от страха, нажала кнопку и прижала телефон к уху.

– Тетя Света! Тетя Света! Это я! Я мамин телефон нашла! – кричала в трубку Наташа.

Про мобильный телефон сестры Светлана совершенно забыла. Он лежал, видимо, в ее сумочке, выключенный, а Наташа нашла, включила и позвонила.

– Господи, как ты меня напугала, – выдохнула Света. – Выключи телефон сейчас же. Нельзя им пользоваться.

– Почему?

Тут игры есть. Можно я поиграю?

– Нет, нельзя, я сказала. Выключи немедленно. – Светлана нажала отбой. – Это племянница, она маленькая, балуется, – объяснила она начальнице.

У нее еще долго колотилось сердце. Стучало, как отбойный молоток. Она не могла успокоиться, услышав звонок с того света.

Вечером Светлана дрожащими руками включила телефон сестры. Там было не так много контактов – подруга детства, с которой они со школьных времен не общались, одноклассница, знакомая по детской площадке, приятельница из роддома – лежали в одной палате, мама-активистка из детского сада… Дальние, давно забытые, вспоминавшиеся только по праздникам люди. Светлана, поддавшись порыву, набрала номер знакомой по детской площадке, которую сама не раз видела.

– Алле, – прохрипела трубка.

– Добрый вечер, это Светлана, сестра Тани.

Трубка молчала. Видимо, девушка не могла сразу вспомнить, кто такая Таня. Послышался детский плач.

– Извините, у меня ребенок маленький, – сказала девушка. – Позвоните утром или я вам перезвоню.

– Да, конечно, – ответила Светлана.

Больше она никому не звонила. Не было никого, кому бы она хотела рассказать про смерть сестры. Никого бы это тронуло. У всех – своя жизнь, свои заботы. Была Таня – и нет Тани. Девушка с детской площадки тоже не перезвонила – ни утром, ни на следующий день.

Светлана, когда дома все спали, брала Танин телефон и перечитывала ее эсэмэски, просматривала контакты – она давно все знала наизусть, каждую цифру, каждую букву, но так и не решилась заблокировать или вынуть сим-карту. Матери она ничего не сказала.

Ольга Петровна пережила собственный кошмар. Она гуляла с Полечкой на детской площадке, когда к ней подошла Валентина.

– Привет, давно не виделись, – радостно поприветствовала соседка. – А кто у нас такой большой? Полечка? Кто так вырос?

Поля сидела на качелях и была полностью поглощена процессом.

– Как дела-то? – обратилась Валентина к Ольге Петровне.

– Ничего. Потихоньку, – ответила та.

– А девчонки как? – спросила Валентина.

– Растут, как видишь, – показала Ольга Петровна на внучку.

– Да не, я про дочек. Светланка замуж не выскочила? А Таня где?

Ольга Петровна онемела.

– Ты чего? Как будто привидение увидела, – не поняла Валентина.

– Тани нет, – ответила Ольга Петровна, как выдохнула.

– Уехала, что ли? Куда?

– Она умерла.

– Кто умер?

– Таня. Таня умерла.

– Что ты такое говоришь? Шутки у тебя такие, что ли? Так я их не понимаю.

– Таня умерла. Рак. За месяц сгорела.

Валентина молчала, глядя, как качается на качелях Поля.

– А я к родственникам уезжала да задержалась. Ничего не знала. А как же это?

– Вот так.

– Так молодая ж! – выкрикнула Валентина и заголосила, залилась слезами, завыла, как обычная деревенская баба.