Замок Бландинг
Шрифт:
— Ничего подобного!
— Доказать я не могу, но знаю точно. Я его понюхал. Одно слово — небольшой ресторан в летнюю ночь. Приговор истории ясен. Кому же еще, как не вам? Вы шли на все ради своих низких целей, шли — и сейчас идете. Вот мы стоим, а вы думаете: «Как мне устранить Императрицу?» Да-да, так и думаете! Помню, я сказал Кларенсу: «Кларенс, я знаю этого Парслоу лет тридцать и торжественно заявляю, что если бы его бабушка собиралась участвовать в соревнованиях по классу жирных свиней, но не под его флагом, он бы не колеблясь подмешал ей
Сэр Грегори, хватавший ртом воздух, обрел дар речи:
— Эй!
— Да?
— Вернитесь!
— Кто, я? Абсолютно незачем, дорогой мой, — отвечал Галли, продвигаясь к террасе.
Увидев его, леди Констанс подняла от чашки свой аристократический нос.
— А, это ты? — сказала она, ничуть не скрывая, что по-прежнему видит в этом брате пятно на их гербе. — Я думала, это сэр Грегори. Ты его видел?
— Парслоу? Да. Отковылял к себе.
— Что значит «отковылял»?
— Ну, отковылял.
— Вероятно, ты хочешь сказать, что сэр Грегори хромает? Он натер ногу. Мне надо с ним поговорить. Что ж, позвоню. Хочешь чаю?
— Не пью, спасибо.
— Чего же ты тогда хочешь?
— Поговорить с тобой, Констанс. Серьезно поговорить об этой твоей Монике. Нечего сказать, навязала Кларенсу какую-то хоккеистку! Мы с ним потолковали и пришли к выводу, что ее придется уволить. Самое время взять за сиденье штанов и выбросить во тьму внешнюю. Да просто быть не может, чтобы ты решилась предстать перед судом истории как женщина, ради всяких Моник помешавшая Императрице достичь небывалого триумфа. Подумай сама, третий раз — премия на этой выставке! Тут нужен свинарь из свинарей, высочайшее искусство. Не спорь. Я сказал.
Неприятно, когда тебя пугают. У Джерри Вейла есть сцена, где к герою посреди улицы подходит некий субъект и шипит ему в ухо: «Эй, вы! Сматывайтесь, а то хуже будет», — а герой выводит из этого, что Луи Черный Ус со своей шайкой прознал про его разыскания, связанные с убийством человека в зеленой шляпе, и, при всем мужестве, пугается, точнее — «по его спинному хребту пробежал холодок страха».
Именно это случилось со спинным хребтом сэра Грегори. Встреча с Галли его потрясла. Да, тот говорил лишь об ответных мерах, первым он не начнет, но несчастный баронет был не так прост. «Ответные меры, ха-ха-ха!» — думал он, прекрасно зная, что Галли Трипвуд не станет дожидаться противника.
Вернувшись домой, сэр Грегори сел в кресло и разулся, а потом позвонил и попросил дворецкого вызвать к нему Джорджа Сирила Бурбона. Через некоторое время в комнату вплыл нелегкий запах, а за ним и свинарь.
Джордж Сирил был тощ, высок, рыж, а главное — косоглаз; и мы поймем сэра Грегори, который
Но что такое красота? Правильно, суета сует. Ко всему прочему Джорджу Сирилу перебили нос во время политической дискуссии; но когда нанимаешь свинаря, не это важно. То, чего Бурбон не знал о свиньях, уместилось бы на открытке от Моди Монтроз.
Напряженно и нервно сэр Грегори пересказал беседу с Галли, немного выделив отравленную картошку, а свинарь выслушал его с благородной важностью.
— Вот, — закончил сэр Грегори. — Что будем делать?
Джордж Сирил любил иногда прибегнуть к правильной речи.
— Собственно говоря, сэр, — сказал он, — этот… обдурит нас в два счета.
Вероятно, тут бы надо заметить: «Осторожней в выражениях!» — но существительное показалось баронету исключительно точным. В мыслях он заходил и дальше — да,…, но еще и ***, и даже!!!
— Я и сам так думаю, — согласился он. — Остается одно, Бурбон, — крайняя осторожность.
— Ясно, сэр.
— Ни минуты отдыха!
— То-то и оно, сэр. Гунны у ворот.
— Кто?
— Гунны, сэр. У ворот, — отвечал Джордж Сирил, ходивший когда-то в воскресную школу. — Или мидяне. Те рыщут.
Сэр Грегори это обдумал.
— Так. Понятно. Мидяне, вы говорите?
— Да, сэр. Мидяне. Орды мидян, сэр. Круши их, гони из Святой земли!
— Ага, ага. Я как раз хотел предложить. Есть у вас ружье?
— Нету, сэр.
— Я вам дам. Не расставайтесь с ним, а в случае чего… Нет, убивать никого не надо. Увидите ночью… я не называю имен… что вам мешает выстрелить ему в зад?
— Ничего не мешает, сэр, — добродушно согласился Джордж Сирил.
— Сам напросился, в конце концов.
— То-то и оно, сэр. Из двух стволов сразу.
Беседа шла так успешно, сеньор и вассал были так едины, что внезапная мысль посетила его, и он ее выразил, как может выразить человек, которого невеста посадила на диету. Страдать легче вдвоем.
— Да, — сказал он, — и еще одно. С этой минуты — никаких напитков.
— Сэр!
— Вы не расслышали? Никаких кабаков, никаких пьянок. Держите себя в руках.
Джордж Сирил Бурбон дернулся, как устрица, проглотившая дверную ручку.
— Напитки — это не пиво?
— Почему же?
— Значит, пива не пить?
— Да.
— Пива?
— Ни капли.
Джордж Сирил Бурбон открыл рот, словно собирался изрыгнуть пламя; но закрыл его.
— Хорошо, сэр, — кротко ответил он.
Сэр Грегори остро на него посмотрел.
— Да, — сказал он, — я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете о том, что сумеете от меня ускользнуть. Нет, не сумеете. Я строго-настрого прикажу владельцам местных кабачков не обслуживать вас. Одного я не понимаю, — продолжал он, — почему вас всех тянет выпить. Вот я — ни капли в рот не беру. Хорошо, идите.
Печально и с укором поглядев на хозяина, обездоленный Бурбон вышел, а за ним — и свиной запах (не весь). Через несколько минут позвонила леди Констанс.