Замок ее мечты
Шрифт:
Женевьева сразу почувствовала, когда он в первый раз занял кресло. С тех пор он каждый вечер сидел рядом, нашептывая ей на ухо разные вещи. Она краснела от его не слишком приличных комментариев и улыбалась словам любви. Его это устраивало.
Но только поначалу.
Сейчас все изменилось. Был Канун Рождества. Он должен был сидеть в кресле возле нее. Вместо этого он прятался в тени, как какой-то зачуханный помощник конюха, которому стыдно показаться на люди. От отчаяния он стиснул зубы. Никогда еще он не чувствовал себя настолько униженным.
Довольно.
Не дав себе времени на раздумья, он стремительно вышел из тени, взошел на помост и подошел к столу. Уорсингтон быстро отодвинул кресло, и Кендрик сел.
В зале воцарилась мертвая тишина.
Все смотрели на него, как загипнотизированные. Ему с трудом удалось сохранить невозмутимое выражения лица, но сейчас дороги назад уже не было. Сжав челюсти, он посмотрел на свою леди, как будто ждал возражений с ее стороны.
Женевьева просто улыбнулась.
— Добрый вечер, лорд Сикерк.
Он кивнул с властным видом.
Она улыбнулась еще шире.
— Твои гости уже прибыли, любимый.
— Да, я вижу, — снова кивнул он, чувствуя, что не хочет смотреть ни на кого другого. Боже, неужели он окончательно свихнулся?
— Может, ты хочешь сказать несколько слов? Для приветствия.
Кресло стояло достаточно далеко от стола, чтобы Кендрик встал, не пройдя сквозь него. Он поднялся и оглядел всех присутствующих.
Половина собравшихся бросилась к выходу. Скорость, с какой они добрались до двери, была рекордной. Это могло показаться смешным, но Кендрику вдруг стало грустно. Как будто он собирался схватить их и зажарить в очаге на медленном огне!
Он открыл было рот, собираясь позвать их назад, но раздумал. Гордость его была уязвлена, но она еще оставалась при нем. Если им так хочется, черт с ними, пускай убираются вон. Те, у кого хватило мужества остаться, услышат его изысканное приветствие и отведают его лучшие яства и вина. Остальные пускай катятся к черту.
Входная дверь с грохотом захлопнулась. Затем наступила тишина. Кендрик окинул взглядом человек тридцать из оставшихся гостей, которые так и остались сидеть с широко раскрытыми ртами и выпученными глазами. Среди них были как старые жители городка, так и молодежь. Кендрик подождал, пока они придут в себя. Он, конечно, был несколько польщен, хотя понимал, что ничего удивительного в этом не было. Старики давно уже не удивлялись ничему, что происходило за воротами Сикерка, а молодежь, как всегда, тянулась ко всему неизвестному и таинственному. К счастью для него. По крайней мере, никто из оставшихся пока не потерял сознания, а миссис Аделаида смотрела на него даже с обожанием.
А потом, как по волшебству, он вдруг потерял дар речи.
Все должно было идти как по маслу. Ведь он не раз слышал приветственные
И вот сейчас этот зал действительно принадлежал ему. Его леди сидела рядом с ним и с любовью смотрела на него. Люди, которые в давние времена были бы его подданными, за которых он бы нес ответственность, собрались у длинного стола в ожидании мудрых слов, готовых сорваться с его уст. Кендрик откашлялся.
— Приветствую вас, друзья мои, — начал он, страстно желая вытереть руки о бедра, но затем убрав их за спину. — Принимая во внимание, что число гостей значительно поредело, оставшимся останется вдвое больше угощения.
Среди молодежи раздались смешки. Старики смотрели на него со снисходительной улыбкой, которую обычно берегли для молодых, надменных юнцов, пытавшихся произнести речь. Кендрик почувствовал, как дикое напряжение начинает понемногу его отпускать. На лицах собравшихся можно было прочесть даже некоторую почтительность. Да, вечер можно было считать вполне удавшимся. Он был хозяином Сикерка, и было совершенно очевидно, что большинство собравшихся именно так о нем и думает. Он послал им самую властную из своих улыбок.
— Веселитесь, друзья мои, пока вечер продолжается. Уорсингтон, позови певцов и музыкантов, чтобы мои гости повеселились на славу!
С этими словами он сел, вытянул ноги и приосанился, стараясь придать себе вид вельможи, как обычно в такой ситуации поступали его отец и дед. Проклятье, до чего хорошо он себя чувствовал!
— Прекрасно, — прошептала Женевьева. — Ты был неподражаем.
Кендрик улыбнулся своей леди.
— Погоди, ты еще не видела, что я приготовил для тебя там, наверху.
— Принес угольков про запас для моего камина?
— Это не настолько интимное.
Она тихо рассмеялась.
— Ну и шутник из тебя.
— Лорд Сикерк? — раздался прерывистый шепот.
Кендрик повернул голову и увидел Аделаиду, которая стояла перед столом и дрожала, как осиновый лист. Отважная женщина, превозмогая страх, подошла ближе. Кендрик послал ей свою самую обаятельную улыбку, способную заставить каждую особу женского пола старше десяти лет упасть в обморок. Аделаида упала прямо на руки Уорсингтона. Тот слегка пошатнулся, после чего покрепче обхватил Аделаиду и поставил ее снова на ноги, вручив при этом бокал вина.
— Выпейте, мисс Аделаида, — посоветовал ей Уорсингтон.
Она выпила, глядя широко раскрытыми глазами поверх бокала. Затем она выпрямилась и осмотрела Кендрика со всех сторон. Тому страшно захотелось рассмеяться. Ну и характер был у этой пожилой дамы!
— Что за радость принимать вас в гостях, миссис Аделаида. Миледи рассказывала мне о сокровищах, скрытых в вашем магазине. Какая жалость, что я не могу лично на них полюбоваться.
Аделаида полностью обрела былое достоинство и решительно бросилась в атаку.