Замок княгини
Шрифт:
«Мантина, – позвал он, – подойди к моей жене и будь рядом».
«Хорошо, князь»
Одновременно он ожидал ответа на свой вопрос.
– О, мой князь, – лира Кайра тоже побледнела, – конечно, нет. Никто нам не угрожал.
Это была явная ложь. Он чувствовал.
К Кантане приблизилась соддийка, встала между ней и магом, тот что-то сердито сказал ей, она учтиво и твердо ответила…
Дьян довольно улыбнулся. Мантине можно доверять, она спокойна и уверенна, и в поступках, и в мыслях. Она старше и опытней Кантаны, и она соддийка,
Он опять повернулся к тёще.
– Хорошо. Лира, ты ведь не научила дочь тому, что следует знать хозяйке Шайтакана?
– Мой князь, я сожалею, – та побледнела, – мой супруг знал больше меня. Мне не известны секреты замка. Муж что-то узнал от моего опекуна, а я была молодой и глупой, совсем не вникала в эти вещи. Мои родители умерли рано. Я сожалею. У меня нет слов, чтобы выразить, как сильно сожалею.
– Ты можешь что-то помнить, – мягко заметил Дьян. – Поэтому мы будем рады, если ты приедешь в гости. Насчет императорских магов не беспокойся. Можешь вообще переселиться с детьми в Шайтакан.
– О, князь. Благодарю, но нет, – она улыбнулась, покачала головой, – мне нельзя ссориться с императором. Мой сын не должен лишиться всего.
– Я понимаю, лира, – а про себя он подумал, что, если только Гелемент потребует матушку, он её получит.
– Подвал, – вдруг сказала она, – не знаю, в чем суть, но помню, что подвал имеет какое-то особое значение.
Дьян кивнул.
– Это мы знаем. Подвал теперь замурован. Если тебе вспомнится что-то, пусть самое странное и невероятное, не скрывай этого от нас. Это может означать какую-то опасность для Кантаны. Её связь с замком нам пока непонятна, но наш маг что-то подозревает.
Он сказал это наугад. На самом деле замурованный подвал не мог представлять опасности для его жены. Ни для кого не мог, люди жили там по много лет. Кристаллы силы действовали лишь на соддийцев, и то расстояние до артефактов имело значение. Но если теща что-то вспомнит, пусть не раздумывает, рассказывать или нет.
– Конечно, князь, – закивала она, – я поняла. А теперь я хотела бы побыть с дочерью. Времени осталось мало.
– Конечно, лира.
Легко быть драконом тому, кто и так дракон…
К нему приблизился маг-хранитель, поклонился.
– Мой князь, Кантане не помешает принять несколько капель успокаивающей микстуры. Тебе известен её страх перед драконами.
– Не нужно, я буду рядом, – возразил он. – Ей следует привыкать. А применять магию к своей жене я позволю только своему магу.
– Мой князь, я не имел в виду магическое воздействие.
Не просто «князь», а «мой князь», и он старательно это подчеркивал, обозначая свое зависимое от Дьяна положение. Когда так говорят равные, это означает вежливость, когда подданный, неважно чей,
Желает подольститься?..
– Мы поговорим об этом потом, маг.
– О да, мой князь, я к твоим услугам. Не забывай, я должен помочь княгине.
– Поможешь, – согласился Дьян.
Как бы ни так, подумал он. Скорее уж ты должен наблюдать и докладывать. А вообще…
Он не верил.
Младший князь Каста заявил, что Кантана единственная сейчас пригодная к браку княжна Круга, отчего-то это оставило у Дьяна неприятное послевкусие. Оно было совсем мало вначале и нарастало со временем.
Она была единственная. Но теперь она в браке не только формально, то есть больше не невеста, пригодная для брака – если использовать окольные формулировки кастанца. Значит, «пригодных» невест у Круга Каста больше нет. Есть совсем юные девочки и женщины старше, замужние и с детьми. И что?..
Посреди площади Джелвер, в черной шелковой рубахе и таких же штанах, и ещё с серебряным медальоном, проводил магическую церемонию совместно с придворным магом, разодетым примерно так же. Собственно, и костюмом таким Джелвер обзавелся ради подобных представлений. А обряд просто был направлен на взаимное благополучие, что хорошо, конечно.
– Вообще, мне следовало бы увезти ленну Кантану… то есть лиру… в Каст, – воодушевленный молчанием Дьяна, повысил голос хранитель. – Если ты желаешь получить женщину, сполна владеющую древней силой, то это, по сути…да, это единственный способ, мой князь.
И опять нажим на слово «мой».
– Владеющую древней силой, – повторил задумчиво Дьян, – мы поговорим об этом позже.
Как бы ни так, подумал он. Никуда ты её не увезешь. Но вот что ты расскажешь ещё, мы послушаем.
– Благодарю, мой князь, – обрадовался маг. – И ещё… вот… я восхищаюсь твоими драконами.
– Да, они красивы.
– Очень красивы. Я правильно понял, что среди них нет женщин… самок, я имею в виду, конечно. Тут только самцы?
– Правильно, – теперь Дьян удивленно воззрился на мага, – среди этих драконов самок нет, только самцы. А как ты это понял, маг? Как ты их отличаешь?
Соддиец, конечно, даже не поймет вопроса. Но не-соддийцу, не искушенному в общении с драконами, действительно различить их непросто. А откуда здесь искушенные не-соддийцы?..
– Мне так показалось, мой князь, – замялся маг. – Прости мою дерзость.
Несколько женщин находились сейчас здесь, на площади, но в человеческом обличье, Мантина в их числе. А вообще, конечно, соддиец никогда не назовет драконицу самкой, это слово предназначено для животных, а не для женщин своей крови. По-соддийски такое и выговорить трудно. Но с итсванцами приходилось употреблять именно это слово, притворяясь, что драконы – животные.
– Это не дерзость, – усмехнулся Дьян, – это редкостная наблюдательность.
– Видимо, самки просто не могут делать такие длинные перелеты? – предположил Вейр.