Замок колдуна

Саух Виталий Анатольевич

* * *

Понимая, что дожидаться утра не имеет никакого смысла (за эти предрассветные часы от нашего небольшого отряда вообще никого не останется) я отдал приказ взбираться по отвесной скале вверх — мы либо смиренно погибнем здесь, у подножья чёрной обители, либо штурмуя замок. Второе, пусть даже и обречено на провал, но в тысячи раз предпочтительнее

первого. Осознание того, что мы не просто сложили здесь свои головы, а хотя бы попытались вернуть мир на планету добавило мне решимости.

Изнуренные, уставшие, голодные бойцы начали взбираться вверх, оставив у подножья все свои вещи. С собою взяли лишь самое необходимое — альпинистское снаряжение и оружие (поимущественно ножи).

Первый боец с удивлённым вскриком сорвался вниз с высоты пятидесяти метров — его тело ударилось о дорогу, с которой мы начали своё восхождение, а затем отскочив от неё, уже беззвучно полетело в бездонную пропасть.

Тело несчастного ещё было в воздухе, а заглядевшись на падение товарища вниз сорвался ещё один боец, вот только в отчаянной попытке удержаться на стене он попытался ухватиться за первое, что попалось ему под руку, а это оказались его же боевые товарищи. На этот раз вниз, сотрясая горы истошными воплями, посыпалась целая гроздь бойцов.

От отчаяния я тихо заскулил — наш отряд стремительно таял как кусок масла на раскалённой сковороде. Такими темпами ещё метров через сорок от нашего отряда вообще никого не останется.

* * *

Мой печальный прогноз сбылся практически полностью метров чрез полста — из всего отряда нас осталось только двое: я, и комдив.

— Ну, может быть хватит барахтаться? — спокойно, без напряжения и прерывистого наружного дыхания, словно не висел над бездной на одних только кончиках пальцев, поинтересовался Василий Иванович. Вот только от прежнего комдива осталось не так много — теперь это был чернявый мускулистый мужчина лет тридцати.

Луна, до того неподвижно висевшая в воздухе, сорвалась с небес и приблизилась к нам, освещая окружающее пространство, словно театральную

сцену.

Теперь и сама луна больше походила на огромный слепящий прожектор.

— Ты? — просто, без эмоций, на которые у меня уже не оставалось сил, спросил я.

— Я, — осклабился чародей.

— Захотелось лично поучаствовать в спектакле?

— Естественно. Я тебе ни человек в высоком замке. Мне самому хочется всё хочется пощупать, проверить и прочувствовать. — Чернокнижник без всякого физического напряжения повис, словно обезьяна, лишь на пальцах одной руки, другой же рукою будничной, будто внизу под нами и не было никакой пропасти, энергично жестикулировал.

— А до этого ты был поручиком?

— Ржевский — мой любимый персонаж. На улице льёт проливной дождь? Нет, мадам — сильный ветер? Поручик расскажите каламбур. Плывёт клипер, на клипере шкипер, у шкипера…

Дальше я слушать не стал.

Собрав остатки сил в последний рывок, я прыгнул на чернокнижник и ухватив того за ногу, оторвал от стены.

Мы падали вниз, слишком далеко от каменной скалы чтобы разбиться о дорогу с которой мы начали своё восхождение. Мы падали и падали. Колдун вращаясь обогнал меня.

— Ничего ещё не кончилось, — спокойно сказал тот.

Я же начал замедлять своё падение — какая-то необъяснимая сила начала тянуть меня прочь отсюда, прочь из этого мира, из этой реальности.

* * *

Мать устало глядела на своё чадо — бурная фантазия ребёнка порой просто пугала её.

Сын безмятежно дремал, а мать собирала игрушки: танки, конную кавалерию, индейцев, былинных богатырей, оловянных матросов, гусар, клубок дешёвой бижутерии окрашенный под золото из которого торчали пластиковые фигурки, тираннозавра. Далеко под койку закатился какой-то подозрительный тип — либо маньяк, который хочет уничтожить весь мир, либо чёрный колдун, а может и то и другое вместе взятое.

(18 августа — 4 ноября 2016)