Замок ледяной розы. Книга 2
Шрифт:
Мы возвращаемся, и после короткого разговора Рона с отцом я снова выхожу на порог – на этот раз действительно проводить. Мучительно раздумываю, чего бы ещё сказать, чтобы задержать его хотя бы на минуту. Говорю с напускной весёлостью:
– Ну что ж, по крайней мере мне будет чем заняться, чтобы отвлечься от тоски по тебе. По счастью, из огня спасли мои книги, так что…
– Обрати особенное внимание на географию. В комиссии наверняка окажется мистер Оскотт, он любит цепляться к мелочам. Там в учебнике подчеркнуты
Как мешком по голове. Ну я и дурочка… Должна была раньше догадаться.
Рон смотрит на меня с улыбкой, подтверждая моё прозрение.
И почему я не сообразила до сих пор? Книг было слишком много, настоящее сокровище. У отца просто не было столько денег, чтобы всё это мне покупать.
Кажется, библиотека Замка ледяной розы за эти годы основательно поредела.
– Спасибо… - шепчу смущённая и счастливая. – Я тебе всё-всё верну!
– Конечно, вернёшь! Когда-нибудь всё вернёшь в фамильную библиотеку.
– Ты можешь прислать человека из Замка, я всё тщательно упакую…
Рон качает головой с тем самым ироничным выражением, которое я так люблю у него.
– Не-е-ет, всё-таки черепахи – страшно медленные существа! Как же долго до них всё доходит… Я же говорю – вернёшь когда-нибудь. В фамильную. Оставь пока, и сиди зубри, чтоб мне не пришлось за тебя краснеть.
А у меня не находится, что ответить. И я, кажется, начинаю понимать Рона чуточку лучше. Наверное, и правда не всё нужно говорить вслух.
Прощаемся у самых дверей – одними глазами. Мы и так уже произнесли слишком много слов, хотя среди них и не было самых главных.
Опираюсь плечом на дверной косяк и смотрю ему вслед, стискивая розу в ладони. Сколько уже было в нашей жизни таких расставаний…
Но за несколько шагов до Снежного Рон вдруг застывает как вкопанный. Пару мгновений маячит так, неподвижным чёрным силуэтом посреди метели, а потом разворачивается и стремительно возвращается ко мне. Запускает обе руки мне в волосы и сжимает в ладонях голову – крепко, почти до боли. Склоняется и шепчет на ухо – горячо, быстро, и в этих трёх словах я слышу больше, чем признание, больше, чем обещание вернуться и больше, чем клятву после никогда не отпускать. Он оставляет мне своё сердце и просит сберечь до его возвращения.
Резко отстраняется и уходит, почти насильно расцепив наши взгляды.
Вот теперь действительно всё.
Захожу в дом, как пьяная. Ничего не вижу вокруг. Желаю всем доброй ночи и говорю, что устала и хочу пораньше лечь спать. Изо всех сил игнорирую нетерпеливый взгляд маменьки и немой вопрос в её глазах: «удалось или нет?». Снова она за старое.
Уже у самой лестницы ко мне подлетает Энни. Дёргает за рукав.
– Ну что?!
– Что – «что»? – непонимающе оглядываюсь на неё.
– Поцеловал он тебя или нет?
– Энни!! – возмущённо
Роуз за моей спиной хихикает:
– Проспорила, проспорила! А я тебе говорила, что эта дурында великовозрастная – слишком большой тормоз…
– Ну во-о-от!.. – разочарованно тянет Энни. – теперь неделю за Рози уроки делать! Дурочка Кэт, могла бы стараться получше.
– В следующий раз – непременно! Специально ради тебя! – показываю ей язык и взлетаю по лестнице, давя расцветающую помимо воли, даже через все тревоги, сумасшедше счастливую улыбку.
– Предупреди тогда хоть заранее, когда с духом соберёшься! Чтоб я успела снова поспорить! – несётся мне вдогонку. Внизу какая-то возня и возмущённый шёпот:
– И не подумаю с тобой больше спорить, сестрица! Я же видела из окна, как этот граф на неё смотрел, когда прощался. Уж в следующий-то раз он её точно…
Когда добираюсь до своей комнаты, в несколько порывистых движений скидываю платье, бросаю его прямо посреди пола и влезаю в ночную рубашку. Забираюсь под подушку с головой. Для верности натягиваю сверху одеяло. Сворачиваюсь в клубок, как кошка, но и это не помогает успокоиться.
Кожу на груди обжигает прикосновение деревянной розы.
Глава 6
Неделя пролетает незаметно – пожалуй, намного быстрее, чем я бы хотела. Потому что зубрю день и ночь, носа не высовываю из-за книг, но мне всё кажется, что знаю недостаточно и спросят непременно то, что я упущу. Ситуация осложняется тем, что я понятия не имею, о чём могут спросить на собеседовании и какие предметы мне нужны, поэтому на всякий случай повторяю всё подряд – всё, что только было в тех Роновых учебниках, которые за долгие годы одиночества и скуки я выучила, кажется, уже вдоль и поперёк.
Прикосновение к старым потрёпанным страницам доставляет мне особенное удовольствие и хоть немного успокаивает – и я ловлю на них осторожными пальцами отголоски его прикосновений. Тщательно давлю тревогу и мысли о том, как протекает путешествие и где сейчас может быть его корабль.
В день отъезда с огромным трудом убеждаю отца остаться в доме тётушки и не ехать со мной в столицу. Говорю, что я уже большая девочка, а он нужен здесь – присмотреть за работниками, которые уже начали разбирать наш старый дом.
Папа с кучером помогают мне стащить вещи вниз – на всякий случай я взяла не очень много одежды и как можно больше книг… и оторопело останавливаюсь на пороге. Папа виновато бормочет:
– Я согласился отпустить тебя одну, только потому, что Рональд перед отъездом предупредил вот об этом. Прости, что не сказал – не хотел портить сюрприз.
На подъездной аллее к тётушкиному дому стоит белая карета с синей розой герба Винтерстоунов на дверце. В неё запряжена четвёрка вороных. Неподалёку гарцуют двое стражников при оружии.