Замок ледяной розы
Шрифт:
Запахи первого снега, чистоты, холода – и зимы, что наконец-то одержала победу в этом царстве лета и роз, заползали внутрь сквозь оконную раму, незаметно наполняли комнату, просачивались в камень, и он темнел на моих глазах.
А свет настенных ламп и узор из цветов на двери временами пульсировали, будто отголоски биения большого каменного сердца.
Замок будто ждал чего-то. Я ждала вместе с ним. Изо всех сил пыталась сдержать данное мною обещание и не высовываться из комнаты, чтобы не нарваться на очередные неприятности. Вот только Рон больше не приходил ко мне, и в конце концов я поняла, что больше ждать не
Вечером третьего дня я подошла к двери в коридор, открыла её и, зажмурившись, вышла. Мне хотелось бы чувствовать себя храброй, как те отважные воины-защитники Королевства, о которых я читала в «Легендах эпохи Завоевания». Но в такие моменты особенно отчётливо понимала, что я лишь маленькая девочка – и всю свою смелость без колебаний выменяла бы на тепло дружеской руки, и смех в глазах, и радостную, безмятежную улыбку, не омрачённую тенью того зла, что нависло сейчас над нами.
А замок был тих и казался таким пустым, будто все погрузились в спячку до самой весны, лишь я одна отчего-то не уснула и брожу теперь неприкаянной тенью по его коридорам.
Я потрясла головой, разметав тёмные кудри по плечам. Так дело не пойдёт! Не буду киснуть и отчаиваться. Замок научил меня верить в свет и волшебство даже самой тёмной ночью, когда самые страшные монстры выползают из твоих снов… И мне доводилось уже приручать таких монстров. Вот только человек, оказывается, может быть куда опаснее чудовищ.
А потом по стенам замка прошла дрожь. Она была едва заметна, но я почувствовала её где-то у самого сердца. И сломя голову, не думая о последствиях побежала к источнику. Не знаю как, не знаю почему, но я должна защищать их всех – наших оленей, наш замок… нас. Иначе зачем я здесь? Зачем замок делится со мной секретами? Для чего эта магия во мне, что горит огнём внутри и не даёт покоя? Я никогда не найду ответов, если стану трусливо отсиживаться где-то в углу. И не заслужу света и счастья, если не буду бороться с тьмой.
Едва выбежав за высокие двери замка, я чуть не столкнулась с двумя людьми в сером. Они стояли на крыльце по обе стороны от входа – неподвижные, со скучающим видом. Ничего не делали – просто ждали. Как часовые. Или стражники. И я знала – прекрасно знала, чего они ждут. Полночи. Времени, когда вступит в силу королевский манифест.
Оба посмотрели на меня внимательно, но ничего не сказали и молча пропустили. Я продолжила свой путь, по щиколотку утопая в мелком рыхлом снегу, который всё падал и падал на потемневшую траву, морозными шапками ложился на пышные бутоны цветов и поникшие ветви деревьев, белым ковром стелился мне под ноги. Которого просто не должно было быть здесь.
Я свернула за угол и остановилась, кусая губы.
Белые лепестки с синими прожилками чернели, сворачивались и осыпались пеплом на снег.
Алый свет неудержимо лился из каменных глаз пса… выжигал всё, что мне дорого.
В этот раз Бульдог добрался до заветного куста «ледяных роз Винтерстоунов» – того самого, что взошёл на моей крови. И никого больше не было в этот миг, ровно за пять часов до полуночи, у задней стены Замка ледяной розы, где волшебные цветы отважно карабкались на стены башни – только я и этот упрямый и страшный человек.
Чем больше цветов умирало и падало на снег, тем ярче пылал огонь в сердцевине
Но всё же мои розы продолжали сопротивляться, и не так легко давалась победа над ними Бульдогу. Ещё больше половины оставались целыми – особенно там, наверху, где колючие плети взобрались уже почти до самых окон башни.
И тогда я разозлилась. Очень сильно разозлилась.
Замок… сейчас бы не помешала твоя помощь, если честно!
Я так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Вереница жгучих искр вспыхнула где-то у позвоночника, пробежала до самых кончиков пальцев, опалила кожу голубым светом, и он отразился в морозном узоре на витражных окнах.
Бульдог, наконец, почуял моё присутствие. Обернулся, обрывая контакт магии, и алые лучи погасли. На лице его не было злорадства или торжества, как я думала – оказалось, что он истреблял мои розы с выражением сосредоточенности и почти муки. Как будто мыслями был совсем не здесь – а в каких-то воспоминаниях, что причиняли ему боль. Даже не верилось, что этот бессердечный человек способен на такие чувства. И пусть на мгновение, но прикипевшая, казалось, намертво маска безразличия слетела с него, обнажая… что?Секунду он смотрел на меня стеклянным взглядом, будто не видел, а потом маленькие глазки его расширились, и он уставился на что-то за моей спиной.
Я не стала оборачиваться. Что бы это ни было, оно не причинит мне вреда.
Но всё же и у меня на миг сердце сжалось от ужаса, когда что-то огромное и чёрное медленно проплыло мимо правого плеча по направлению к чужаку, что осмелился нарушить покой заколдованного замка.
Зверь.
На голову выше меня в холке, весь заросший густой чёрной шерстью – от плоской оскаленной морды с ярко-синими сапфировыми глазами, до кончиков могучих лап, вооружённых острейшими когтями. Они не оставляли следов на снегу. Чуть припав на все четыре конечности, зверь подбирался к Бульдогу с глухим недовольным урчанием. Его окружала едва заметная дымка голубоватого сияния, по шерсти временами пробегали искры и срывались с неё, взмывали в сумеречный воздух. Растворялись там, оставляя запах грозовых разрядов.
Я узнала его, конечно же. Именно такое существо было изображено на родовом гобелене графов Винтерстоунов. Только там оно было в доспехах, стояло на двух лапах и держало меч, а не подкрадывалось, урча как дикая кошка.
Эллери?..
Казалось, ещё мгновение, и зверь прыгнет.
Но Бульдог вдруг усмехнулся и поудобнее перехватил трость обеими руками. Маска снова была при нём, надёжно скрывая случайные отголоски искренних эмоций. Неужели даже это чудовище не испугало его?..
– Всего лишь иллюзия, маленькая мисс Лоуэлл! Я уже насмотрелся на такие. В Замке пурпурной розы.
Вскинул руки – пёсьим оскалом вперёд – и вырвавшийся из алых камней ворох ярких молний обрушился на монстра, окружил его стаей жалящих пчёл.
Зверь дрогнул, затих и остановился. И мне оставалось только смотреть на то, как мой защитник, оказавшийся всего-навсего невесомой тенью, бледнеет и истаивает прямо на глазах.
В этот момент я вдруг поняла, что произошло тогда – так давно, будто несколько жизней назад – в той кладовке, откуда старшая помощница кухарки миссис Блэкни выбежала, крича, едва живая от ужаса. И где Рон впервые взял меня за руку.