Замок Ллира
Шрифт:
— Эйлонви,— перебил ее Тарен,— тебе нельзя покидать Динас Риднант.
Эйлонви, пораженная его тоном и тем, что он сказал, на мгновение умолкла и уставилась на него с открытым ртом.
— Что-о? — протянула она — Что ты сказал? Не выходить из замка? Тарен из Каер Даллбен, мне кажется, морской воздух слишком просолил твои мозги! Они окаменели!
— Выслушай меня,— серьезно и твердо сказал Тарен, прикидывая, как бы предупредить эту сумасбродную девушку, в то же время не открывая ей тайны Гвидиона.—Динас Риднант… незнакомое для нас место. Мы ничего не знаем
— Опасности! — вспыхнула Эйлонви.— Можешь быть уверен, они есть! И самая большая та, что мне до слез опротивел этот глупый замок! Я не собираюсь похоронить себя здесь! И не кто-нибудь, а ты говоришь мне, что не стоит искать приключений! Что с тобой стало? Я уже готова поверить, что твоя храбрость осталась на дне моря вместе с якорным камнем!
— Речь идет не о храбрости,— начал Тарен,— просто мудрее было бы…
— Теперь ты разглагольствуешь о мудрости! — вспылила Эйлонви.—Раньше это было последнее, что приходило тебе в голову!
— Сейчас совсем по-другому, пойми меня,— умолял он, хотя видел по лицу Эйлонви, что его слова для девушки значат не больше, чем пустой звук. В какой-то момент он уже готов был выкрикнуть правду. Но вместо этого он взял Эйлонви за плечи. – Я запрещаю тебе выходить отсюда,—гневно приказал он.— И если только увижу, что у тебя появилась такая мысль, я попрошу короля Руддлума поставить рядом с тобой стражу.
— Что? — вскричала Эйлонви.—Да как ты смеешь! — Глаза се внезапно наполнились слезами.— Да, я понимаю. Ты рад, что меня послали на этот противный остров к этим кудахтающим курицам! Ты дождаться не мог, пока отделаешься от меня! На самом деле ты мечтаешь, чтобы я сгинула в этом ужасном замке! Это… это хуже, чем пихнуть меня головой в подушку, набитую перьями, и твердить, что сделал это ради моего удовольствия.— Всхлипывая, Эйлонви топнула ногой—Тарен из Каер Даллбен, я больше с тобой не разговариваю!
Глава четвертая.
ТЕНИ
Такого веселого пира, пожалуй, не видели еще стены этого замка. Карр, усевшаяся на спинку стула Тарена, без конца подпрыгивала, взмахивала крыльями и вертела головой. Она вела себя так, будто празднество устроено единственно в ее честь. Король Руддлум сиял и лучился от наплыва радостных чувств и отличного настроения. Разговоры и смех гостей разносились эхом но всему Большому залу. Мэгг суетился позади длинного стола, где восседала королева Телерия в окружении придворных дам. Он оказывался то на одном краю стола, то на другом, прищелкивая пальцами, отдавая шепотом приказания слугам, которые появлялись с бесчисленными блюдами, серебряными соусниками, бутылками и графинами. Для Тарена сейчас вся эта суета, шум и гам были непереносимы. Он не вымолвил ни слова и даже не притронулся к еде.
— Не гляди так мрачно,—заметила ему Эйлонви.— В конце концов, не ты остаешься здесь навсегда. И не строй из себя несчастного, которого незаслуженно обидели. Ты заслужил, чтобы я навечно прекратила с тобой разговаривать.
Не дожидаясь оправданий Тарена, она повернула голову к принцу Руну и принялась беспечно болтать с ним. Тарен закусил губу. Он буквально разрывался в безмолвном крике, видя, как Эйлонви, ничего не ведая, весело несется к краю отвесного утеса,
Пир подходил к концу, когда Ффлевддур настроил арфу, вышел на середину зала и спел свою новую балладу. Тарен слушал без всякого удовольствия, хотя и понимал, что это лучшее из сочиненного Ффлевддуром до сих пор. Едва бард умолк, король Руддлум принялся зевать. Гости тут же поднялись со своих мест. Тарен незаметно дернул Ффлевддура за рукав и потащил его в сторону.
— Я тут подумывал о твоем ночлеге в конюшне,— сказал Тарен озабоченно.— Мэгг может говорить что угодно, но негоже тебе спать вместе с лошадьми. Я поговорю с королем Руддлумом и уверен, он велит Мэггу возвратить тебе комнату в замке.—Тарен заколебался.—Мне кажется… Я думаю, будет лучше, если мы все окажемся рядом. Мы пришлые, чужие здесь и ничего не знаем об этом месте.
— Клянусь Великим Белином, тебе не стоит заботиться об этом,—запротестовал бард.—Что касается меня, то я предпочитаю конюшню. Я ведь и странствовать отправился только по одной причине — вырваться из душных, отчаянно скучных замков на волю. Кроме того,—он понизил голос,— это вызовет недовольство Мэгга. И если он выведет меня из себя, все закончится стычкой, потому что у Ффлевддура Пламенного горячая голова. А трепка, заданная Главному Управителю, не лучшая благодарность за гостеприимство. Нет, нет, все отлично. Давай встретимся утром.—Сказав это, Ффлевддур повесил арфу на плечо, помахал рукой, как бы говоря спокойной ночи, и пошел вон из зала.
— Что-то говорит мне, что мы должны быть настороже и следить за всем происходящим в замке,— шепнул Тарен стоящему рядом Гурджи.
Он подставил указательный палец под лапки Карр и пересадил птицу на плечо Гурджи, где ворона немедленно стала таскать клювом веточки и сухие листья из спутанных волос.
— Не отходи от комнаты Эйлонви,—продолжал Тарен.— Позже я присоединюсь к тебе. Если что-то покажется тебе неладным, пошли за мной Карр.
Гурджи кивнул.
— Да, да,—зашептал он в ответ,—верный Гурджи не сомкнет глаз и заметит все подкрадки и украдки. Он будет бессонно охранять сон благородной принцессы.
Незамеченный среди разъезжающихся гостей, Тарен выскользнул во внутренний двор. В надежде разыскать Гвидиона он быстро зашагал в сторону конюшен. Звезды усеяли ясное ночное небо. Яркая луна висела над утесами Моны. В конюшне Тарен не обнаружил никакого следа принца Дома Доны и только наткнулся на свернувшегося на соломе Ффлевддура. Тот мирно храпел, обнимая рукой свою арфу.
Тарен опять повернул к замку, который уже тонул во тьме. Секунду он постоял, размышляя, где еще можно бы поискать Гвидиона.
— Привет, привет! — выскочил из-за угла принц Рун с такой прытью, что чуть не сбил Тарена с ног.— Все еще не спишь, а? И я тоже! Матушка сказала, что мне полезно было бы немного пройтись перед сном. Ты то же самое делаешь? Прекрасно! Пошли вместе.
— Ничего не выйдет,—резко возразил Тарен. Сейчас, как никогда, он желал отделаться от назойливого принца.—Я… я ищу портных! — неожиданно для себя выпалил он.— Где их поместили?