Замок Менфрея
Шрифт:
Но я не могла поверить, что умру. И как — от руки Фанни! У меня не укладывалось в голове, что все это происходит со мной на самом деле. Это походило скорее на один из кошмаров, которые отравляли мое детство.
Я поднялась на верхнюю ступеньку и попыталась открыть дверь. Она не поддалась. Разумеется, ее не открывали долгие годы. Поднять ее, конечно, очень трудно. И я не верила этим россказням о ловушках.
Я не представляла себе Фанни в роли убийцы. Я присела рядом с ней. «Сейчас, наверное, около четырех, — думала я. — Скоро вода начнет прибывать. Сначала медленно… а потом,
Я не хотела с этим смириться.
— Фанни, — сказала я, — я хочу понять, что все это значит. Я хочу поговорить с тобой.
— Вы испугались, да? — проговорила она.
— Я не хочу умирать, Фанни.
— Благослови вас господь, тут не о чем беспокоиться. Билли все рассказал мне о смерти, которая приходит к тем, кто утонул. Он сказал, что это — самое легкое. И Билли будет там, он будет ждать меня… а я не могу оставить вас, правда? Со всеми этими людьми, которые норовят вас обидеть. Я не хочу, чтобы вы умерли как ваша мачеха. Утонуть лучше. И я сказала себе: «Так проще». Понимаете, они хотят избавиться от вас, те двое. Но им меня не одурачить. Он — не тот человек, который вам нужен. Я предостерегала вас против него. Он слишком любит женщин… так же как Билли любил море. Я просила, чтобы Билли нашел нормальную, спокойную работу на берегу. Но он не хотел. Ни за что. Он просто не мог оставить море. И здесь — то же самое. Только у Билли было море, а у этого… женщины. А с тех пор как появилась она… эта злыдня… я поняла, что не вправе вас бросить… я ее вижу насквозь. Она вознамерилась заполучить его; а теперь, когда она носит ребенка, — тем более. Она раздобыла эту штуку, для цвета лица, так же как ваша мачеха… но та бедная леди довела себя этим до смерти… а эта собирается убить вас.
— О, Фанни, ты уверена?
— Я верю своим глазам, и я боюсь за вас. Я, бывало, все лежала ночью без сна, и у меня голова шла кругом… от тревоги за вас. А потом ко мне пришел Билли, и я сказала себе: я не могу ее бросить. Все случилось бы иначе, будь он другим и если бы здесь не оказалась она. Как же я уйду и брошу мою девочку? Когда я потеряла свою малышку, вы стали моей дочкой. Я не могу оставить вас, ведь правда? Я заберу вас с собой к Билли, и мы все и навсегда будем вместе.
— Фанни, это ты остановила часы.
— Я хотела вас предупредить. Помните, как вы расстраивались, когда умерла ваша мачеха? Вы сказали: «Ее никто не предостерег». Так я вас предостерегла. Я остановила часы.
— А потом ты послала то письмо Хэмфорту.
— Да. Я хотела, чтобы вы были готовы. Чтобы вас не застали врасплох.
— И ты спрятала письмо, которое сама же отослала.
— Я решила, что так лучше. Она положила его на столик — там, в вестибюле, и я его забрала.
Я молчала. Я думала: «Она помешалась. Моя дорогая Фанни сошла с ума. Она собирается покончить с собой и убить меня из любви».
Я почувствовала, что со мной вот-вот начнется истерика. Какое-то время я яростно колотила в запертую дверь.
— Без толку, — вздохнула Фанни. — Вы ничего не добьетесь. Отсюда дверь открыть невозможно. Они так специально устроили, когда заманивали сюда таможенников, которые
Я была напугана. И все же рядом с Фанни я ощущала себя так спокойно и уютно, что не могла до конца поверить во всю эту дикость.
А Фанни спокойно сидела и терпеливо ждала конца. Я попыталась представить себе, как это случится. Вода хлынет через решетки, и что будет с нами? Неужели она дойдет до самой верхней ступеньки? Я припомнила, как часто люди жаловались на то, что вода во время высоких приливов заливает их кухни и сады. Высокая вода, волны — а мы под землей.
По моим расчетам, было около шести часов вечера. До сих пор никто нас не хватился. Прилив придет и уйдет, прежде чем о нас начнут беспокоиться.
Я заперта в погребе с сумасшедшей.
Приходилось признать правду, как бы горька она ни была. До этого момента она была просто Фанни — любимая, знакомая, уютная Фанни. Теперь она превратилась в убийцу.
— Выпустите меня! — Я с удивлением услышала свой собственный крик. — Выпустите меня!
Я вскочила и всем телом навалилась на дверь ловушки. Бесполезно. Она даже не двинулась. Неужели Фанни права — со всеми этими историями об убийствах?
«Люк, — подумала я. — Что, если попробовать выбраться через него? Попробовать вскарабкаться по стенам подвала к решетке и вытащить ее».
Я бросилась вниз по ступеням и оказалась по колено в воде.
Фанни очнулась от своего мечтательного забытья:
— Что вы делаете, глупая девчонка! Теперь вы промокли. Вы подхватите хорошенькую простуду, если будете сидеть здесь в мокрой одежде.
— Фанни! — закричала я в истерике. — Какая теперь разница?
— А то еще, чего доброго, начнется воспаление легких.
— Давай выбираться отсюда. Мне нужно переодеться.
— Вы дрожите, моя дорогая. Не беспокойтесь. Скоро мы будем с ним, и все беды кончатся.
— Фанни, пожалуйста, послушай меня. Мы должны выбраться отсюда. Мы должны выбраться…
— Не тревожьтесь, уточка моя, — отвечала она. — Фанни — с вами.
Я беспомощно присела рядом с ней, и она обняла меня одной рукой.
— Не нужно бояться. Это просто ветер. Ей-богу, сегодня ночью разыграется настоящая буря!
Свеча упала в воду. Я слышала всплеск, когда она падала, и слабое пламя погасло.
Я утратила всякое представление о времени. Мне чудилось, что я провела в этом темном подземелье вечность.
Потом я начала осознавать, что и в самом деле сейчас умру: женщина, сидящая рядом со мной, намерена убить меня; мы погибнем вместе, и последнее, что я от нее услышу, будут слова сердечной ласки.
«Я сошла с ума, — говорила я себе. — Это невозможно».
Я слышала, как волны бьются о скалы. Поднимался прилив… высокая вода.
«Высшая точка прилива в половине девятого, — подумала я. — А сколько сейчас? Семь? Или больше?»
Я встала. Надо попробовать еще раз. Я принялась кричать, звать на помощь и колотить руками по каменной глыбе, которая закрывала от нас путь к спасению.