Замок мрачных иллюзий
Шрифт:
Когда я вновь перечитывала слова, написанные на обороте маминого письма, со мной начали происходить странные вещи. Моя рука, словно подчиняясь чьей-то воле, более сильной, чем моя собственная, начала тянуться в сторону темневшему на бумаге имени «Бернадетта».Как будто чей-то могущественный разум подчинил себе мое сознание, заставил мои пальцы прикоснуться к синим чернилам, и хотя я пыталась отдернуть дрожащую руку, не могла этого сделать.
В страхе я смотрела, как мой указательный палец дотронулся до имени матери и начал осторожно тереть
Внезапно я почувствовала боль в ладони и пальцах правой руки — словно сжимала кусок льда, пытаясь его растопить. Пальцы так парализовало холодом, что я не могла ни согнуть их, ни разогнуть. Потом холод начал постепенно вытекать из моей руки, и мне показалось, что он заполняет собой комнату. Влажный легкий ветерок вдруг коснулся моего лица. И сразу же за окном я услышала стремительный натиск кружащегося водоворота большой волны.
Новый прилив силой прокладывал себе путь из Бей-оф-Фанди в Майнес-Ченнел.
Глава 5
Каким-то образом мне удалось провалиться в глубокий сон без сновидений. Оглядываясь назад, сейчас я не могу понять, как это случилось, и все же я уснула, причем довольно крепко.
Когда я открыла глаза, моим первым побуждением было рассказать Лиззи о том, что произошло ночью. Я огляделась — в комнате все лежало на своих местах. Доска Уйда и планшетта покоились на столике.
Ящик, в который я засунула мамино письмо перед тем, как уснуть, был слегка приоткрыт. Я заглянула внутрь — сложенный листок все еще находился там. Записи отца лежали лицевой стороной вниз, и сверху отчетливо значилось написанное на обороте предупреждение матери.
Через некоторое время, когда будоражившее душу волнение, вызванное событиями последней ночи, слегка поутихло, уступив место ожившему чувству опасности, я решила не говорить Лиззи о том, что случилось. Не потому, что меня что-то удерживало, наоборот, я чувствовала себя сейчас более сильной, чем прежде. Просто мне показалось, что написанное мамой относилось к Лиззи, даже несмотря на то, что ее имя не было упомянуто. Трудность заключалась еще и в том, что тетя безоговорочно верила в благотворность силы, поклонялась ей, тогда как моя мать, по-видимому, боялась и ненавидела этот «дар». Вот почему мать обвиняла Лиззи в тех неприятностях, которые с ней произошли. Я понимала теперь, что у нее были на то причины, принимая во внимание мой собственный, пусть небольшой, опыт.
Я как раз закончила умываться и вернулась в спальню, когда Дениза принесла горячий кофе и теплые хрустящие рогалики, густо намазанные деревенским маслом. Только теперь я поняла, как проголодалась.
— Завтрак, — сказала горничная, — будет накрыт внизу примерно через час.
Она также сообщила, что вечером ожидаются гости. Голос девушки звучал возбужденно — очевидно, в доме Феррари гости были редкостью в последнее время.
— Вы похожи на Надин и Аниту, мисс Маршалл, — заметила Дениза, наливая мне кофе. — Они тоже полны жизни. Знаете, они так похожи друг на друга, просто невероятно!
— Неужели?
— О да, между ними очень тесная связь. Так думает и доктор Шиллер. Он делает записи, наблюдая за девочками с того времени, как они сюда приехали. Даже собирается написать о них статью в медицинском журнале.
— Кто это — доктор Шиллер? — спросила я, глотнув горячего кофе.
— Друг мисс Лиззи. Она знает его еще с тех времен, когда училась в колледже в Квебеке. Он владеет частной клиникой по дороге в Майнес-Бейсн, на полпути к Суссекс-Воулду. Странное место: высокие каменные стены, железные ворота, охрана... Психиатрическая лечебница. Люди приезжают туда со всего света. Вы с ним встретитесь сегодня, когда гости соберутся на ужин.
— А кто еще ожидается, Дениза?
— Мадам Ларре не сказала, но я предполагаю, что будет мисс Кавендиш. Она всегда приезжает. И мадам Грассе, если будет хорошо себя чувствовать. Но я уверена, что если она сегодня и приедет, то только под большим нажимом.
Я с интересом посмотрела на нее:
— Вы говорите, что эти встречи происходят регулярно?
— Не совсем, — ответила девушка. — Когда-то так и было, но с тех пор, как у мадам Грассе ухудшилось здоровье, они собираются не столь часто, как прежде. Естественно, это такое напряжение для нее. Она единственная из этой группы... с восприятием. Остальные не умеют, хоть и пытались неоднократно.
Я хмуро посмотрела на девушку поверх чашки:
— Вы говорите загадками, Дениза. Пытались делать что?
Внезапно девушка забеспокоилась:
— Вы хотите сказать... что не знаете, почемуони приедут сюда сегодня?
— Тетя сказала, что ожидает нескольких друзей моей мамы на ужин. Это все.
Дениза закусила губу. По выражению лица девушки было заметно, что она не стала бы ничего говорить, если бы знала о моем неведении. Затем она пожала плечами.
— Я слишком много болтаю, — с сожалением заметила она. — Но я была уверена, что мисс Лиззи сказала вам. Мы все об этом знаем, так что секрета здесь нет. Они приедут, чтобы устроить спиритический сеанс. Мадам Грассе — медиум. Около двух лет назад, во время одного из таких сеансов, она получила удар и с тех пор частично парализована.
Я открыла рот от изумления:
— Вы думаете, что они на самом деле общаются с... мертвыми?
Дениза избегала смотреть мне в глаза.
— Не знаю, — пробормотала она, чувствуя себя явно неловко. — Но они думают, что ваша мать свяжется с вами.
Вспомнив прошедшую ночь, я ощутила слабость.
— Моя... мать?
— По сравнению с вашей мамой мадам Грассе — ничто, — заявила Дениза. — Мадам Ларре говорит, что никогда еще не было такого медиума, как ваша мать. Когда она была жива, здесь происходили просто невероятные, сверхъестественные вещи. Дом оживал: тяжелая мебель двигалась, летали ящики...