Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса
Шрифт:
— Будь неладен тот мастер, который на века сработал этот забор, — проворчала Ирка.
— Это Пахомыч. А он ничего тяп-ляп не делает.
— Пусть сам и разбирает. Сбегай, племянничек, за ним. А то, боюсь, ты не только забор, но и щенка ненароком угробишь.
— Это всего лишь монтировка, чтоб отодрать доску. Конечно, ею можно и убить…
— Хватит про убийства! Ты еще труп вспомни! — взвизгнула Людмила. — Я вчера эту чертову босоножку с убитой выбросила.
— Ты что?! — воскликнули мы с Иркой. — Это же вещдок! Это сокрытием улик называется! — продолжила Ирка уже
— А мне плевать, я отдыхать приехала! Вы даже с кошками и собаками не можете справиться, а еще лезете в криминальные дела, смердящие трупами. Могли бы мимо проехать, так нет!.. И теперь мы все на нервах.
— Мила, кончай истерику! Как ты разговариваешь со старшими? Выпей валерьянки, не позорься тут! — взревел Андрей, продолжая отдирать доску в заборе. Я аж глаза вытаращила, а Ирка моментально захлопнула рот. Такого мы от нашего единственного мужчины в доме не ожидали. Теперь представляю, каков Андрей на работе. А Людмила что-то очень нервная стала, может, беременна?!
Пока я стояла столбом, занимаясь психоанализом, не сразу поняла, как произошло освобождение пленника. Треск, стук, громкий собачий визг, и Агаша передала мне щенка в руки. Я с облегчением прижала к себе черный поскуливающий комочек.
Бурное утро сменилось спокойным знойным днем. Мы с Иркой до полудня немного позагорали, но больше торчали в воде. Молодые, примиренные и влюбленные, ворковали в своей спаленке с задраенными ставнями. Еще перед уходом Андрей заверил нас, что завтра с утречка, как и подобает настоящему рыбаку, пойдет на дело в какое-то место, о котором ему сообщил Пахомыч. И конечно же, один — женщина на рыбалке, как и на корабле… Людмила не дала ему развить эту глубокую мысль — закрыв Андрею рот поцелуем, увела наверх.
Ральфик, как и положено собаке, зализывал раны. Беспокоила только зияющая дыра в заборе. Подходящей доски сразу после взлома не нашлось, а потом и пыл у Андрея иссяк. Мы с Ириной притащили из сарая какой-то ящик и прикрыли им дыру снизу — такой барьер щенок еще не одолеет, так что не сбежит.
В сарае, как и намечали, мы просмотрели видеокадры с места трагедии, но экранчик крохотный, мало что поймешь.
— Видик нам нужен позарез, чтобы хорошенько рассмотреть жертву и сравнить с той девочкой, — сдуру ляпнула я, и Ирка тут же поймала меня на слове. Я поняла, что пора все рассказать ей и Агаше.
Притащив большую лавку, мы уселись под деревьями, в тенечке. Я во всех подробностях поведала о встрече с девочкой Олей. Минут через двадцать никто из нас уже не сомневался, что моя новая знакомая не иначе как сестра-близнец убитой. И хотя тело пролежало, по нашим прикидкам, около суток и внешний вид претерпел изменения, но и Ирка, и Агаша поверили мне, признав мой острый глаз художника, подметивший схожие родственные черты. Правда, сама я о своих способностях сужу скромнее. У меня за плечами всего лишь художественная школа. Но абсолютное сходство моей новой знакомой с убитой девочкой видно даже невооруженным глазом.
— Хотя ни в какую мистику не верю, но, как только увидела у Оли на шее родинку, меня аж затрясло.
— Да, Галь, у тебя, наверно,
— И я у погибшей девочки сразу заметила родинку возле уха, хотя уже плоха глазами стала.
— Агаша, вы разглядели и застарелый шрам на правой ноге убитой. А вот у Оли его нет. На ногах ни одной ссадины.
— Да, травма у погибшей девочки давнишняя. Но меня поразило другое. Труп как бы выставлен напоказ, какая-то зловещая нарочитость…
— Мне это тоже показалось странным. В такой глуши могли избавиться от трупа, закопав где угодно.
— Девчонку ночью ограбили, дорога безлюдная, низина. Вот и бросили.
— А что понадобилось в таком глухом месте молодой девушке? Может, она ехала к кому-то в гости? В машине ее задушили и выбросили.
— Андрей предположил, что была какая-то разборка. Но у девочки ни одного сломанного ногтя, никаких ушибов. И одежда не порвана. Стало быть, не сопротивлялась, — твердо сказала Агаша.
— Похоже, что она не успела оказать сопротивления. Ей могли вколоть какую-нибудь дрянь, и, уже бесчувственную, задушили и ограбили, — гнула свое Ирка.
— Нет, девочки, думается, грабежом здесь не пахнет, точнее, не это главное. Создана иллюзия, мол, случайные бандиты убили и ограбили, в спешке содрали какие-то побрякушки. На обеих руках, очевидно, были браслетики…
— Да-да, Агаша, у нее на запястьях два рубца.
— Галь! Есть такие браслетики, на замочках. Они недорогие, молодятина от них тащится.
— И потерянная босоножка — факт, подтверждающий, что девушку уже мертвую вытащили из машины ночью. В том месте ни одного фонаря. Вот и не заметили потери босоножки. Не берусь утверждать, что убийство было заранее спланировано, но и непохоже, что действовали случайные дорожные грабители.
— Да, согласна. Ведь бандюги и ворюги еще и поглумились бы. Могли изнасиловать!
— Ир, твое предположение только экспертиза может подтвердить или опровергнуть. А если и впрямь девочка той ночью с кем-то ехала в машине, то куда, к кому? Меня это особенно интересует. Вот мы ехали по правой стороне в Разбиваевку. А есть еще и другая дорога — в коттеджный поселок, хорошая, асфальтированная.
— Но поворот в тот поселок только после железнодорожного переезда. А в левой стороне от него есть еще деревня. Семеновна говорила, Глотовкой называется. Вот и думай и гадай — три дороги. Хотя Разбиваевку можно исключить, здесь старушки да старики, в основном. Теперь еще и мы. Я попробую разузнать, может, кто ждал родственницу в гости…
Ирка, перебив Агашу, взвилась и понесла:
— Когда, Галюнчик, ты сбежала купаться-плескаться, я не только языком чесала да горилкой накачивалась! Я Семеновне подливала, чтобы стала разговорчивее. Слово за слово, она и сказала, что буржуи из коттеджного поселка сами себе устроили цивильную дорогу и не любят, когда посторонние по ней проезжают. И даже хозяин замка — Хванский его фамилия — ездит на своем джипе чаще всего по лесной холмистой дороге, почти параллельно той, цивильной. Но, говорят, к своему замку он тоже отгрохал парадный подъезд. Наверх ведут аж мраморные ступеньки!