Замок Пиктордю
Шрифт:
Во время еды художник пристально вглядывался в свою дочь. Она была весела и с удовольствием променяла сон на болтовню; но когда она поела, отец предложил ей отдохнуть. Из подушек и плащей в мраморном бассейне, находившемся на краю фонтана, была сделана для нее очень недурная постель.
Приключение это случилось среди лета. Погода стояла чудная, начинала светить луна. Но кроме лунного света, их новое помещение освещала еще свеча, так что оно нисколько не было мрачно. Внутренность павильона была разрисована фресками. На потолке в гирляндах были изображены летающие
II. Дама под покрывалом
В то время, как Романеш, превратившись в лакея, убирал остатки ужина, г-н Флошарде, думая, что дочь его заснула, сказал:
— Романеш, объясни же мне, пожалуйста, почему этот замок сам себя сторожит? Ты мне дал давеча понять, что на это существует какая-то особенная причина.
Романеш немного замялся, но хорошее вино его доброго путешественника развязало ему язык, и он начал следующий рассказ:
— Я уверен, сударь, что вы станете надо мной смеяться. Вы, так называемые ученые люди, ведь не верите в иные вещи.
— Ну, оставь это и говори, мой любезный, я тебя слушаю, хотя по правде тебе сказать, я и не верю в вещи сверхъестественные, в этом я сознаюсь. А все-таки я очень люблю рассказы о таинственных вещах. Замок этот должен иметь свою легенду, расскажи мне ее, я не буду смеяться.
— Извольте, сударь, я вам расскажу ее. Я уже сказал вам ранее, — начал извозчик, — что замок Пиктордю сам себя сторожит, но это только так говорится. На самом деле его охраняет дама под покрывалом.
— Кто это такая дама под покрывалом?
— А вот этого-то никто и не знает! Одни говорят, что это живая женщина, которая только одевается по старой моде, другие — что это душа умершей принцессы, которая жила в нем много лет тому назад и которая будто бы приходит сюда каждую ночь.
— Так, значит, мы будем иметь удовольствие сегодня видеть ее?
— Нет, вы ее не увидите. Дама эта очень вежлива, она только желает, чтобы к ней входили порядком; она даже сама приглашает проезжающих войти, и если на ее зов они не обращают внимания, тогда она опрокидывает их кареты, сбивает с ног лошадей, а если идут пешком, тогда скатывает на дорогу такое множество камней, что ходьба по ней делается невозможной. Так и сегодня, должно быть, она с высоты башни или террасы приглашала нас войти, потому что говорите, что хотите, а несчастье, которое с нами случилось, совсем неестественное и, если бы вы непременно захотели продолжать путь, то вышло бы еще хуже.
— А! теперь я понимаю, почему ты нашел невозможным сопровождать нас в какое бы то ни было другое место.
— В другом месте и даже в самом городе вам бы было гораздо хуже: там не было бы так чисто,
— Да, его было совершенно достаточно, и я нисколько не огорчаюсь, что я здесь. Послушай, мне бы хотелось поскорей узнать все, что только относится к даме под покрывалом. Я думаю, что когда к ней являются без приглашения, то она не бывает этим особенно довольна?
— Она не сердится и не показывается, — ответил извозчик, — ее никто не видел, но иногда голос ее слышался и, если она кричит вам: «Уходите!», тогда волей-неволей вы чувствуете себя обязанным повиноваться, вас что-то невольное, невидимое подвигает вперед, будто сорок пар лошадей тянут вас вон.
— Тогда и с нами может повториться то же самое, потому что она нас не приглашала.
— Извините, сударь, я уверен, что она приглашала нас, но только мы не обратили на это внимания.
Тогда Флошарде вспомнил, что маленькая Диана слышала, будто бы статуя, стоящая на террасе, звала ее.
— Говори тише, — сказал он извозчику, — этот ребенок и без того бредил о чем-то в этом роде, и мне бы не хотелось, чтобы она верила в подобные глупости.
— А! — вскричал простодушно Романеш, — и она слышала!.. Вот, видите, сударь, значит это так! Дама под покрывалом обожает детей, и когда она увидела, что вы не уверовали в ее приглашение, она перевернула карету.
— И испортила твоих лошадей? Это уж совсем не годится для такой гостеприимной особы!
— Если вам сказать истинную правду, сударь, так мои лошади не особенно расшиблись, у них только показалось немного крови, вот и все. Весь свой гнев она обратила на карету, и если нам завтра и не удастся починить ее, то мы найдем другую; вы опоздали всего на несколько часов, потому что все равно хотели провести ночь в Сен-Жан-Гардонанк. Но может быть, вас где-нибудь ждут и вы боитесь, что будут беспокоиться, если вы не приедете в назначенный день?
— Конечно, — ответил Флошарде, который несколько боялся философской беззаботности доброго извозчика или вторичного исполнения какой-нибудь новой прихоти дамы под покрывалом.
На самом же деле Флошарде никто не ожидал в назначенный день. Жена его не знала даже, что Диана была больна в монастыре и что им придется свидеться раньше каникул.
— Однако, — сказал Флошарде Романешу, — я думаю, что нам время спать. Хочешь спать здесь? Я ничего против этого не имею, если ты найдешь только, что здесь тебе будет удобнее, чем с лошадьми?
— Благодарю, сударь, вы очень добры, — ответил Романеш, но я только и могу спать с ними. Каждый имеет свои привычки. Вам, вероятно, не будет страшно оставаться здесь вдвоем с вашей маленькой барышней.
— Страшно? Нет, тем более, что я не увижу дамы. Кстати, можешь ты мне объяснить, как же могут знать, что она под покрывалом, если никто никогда не видел ее?
— Я уж этого, сударь, не знаю; это старая история, и не я ее выдумал. Сам я верю в нее и не мучаюсь над ней, во-первых, потому что я не трус, а во-вторых — я не сделал ничего такого, что бы могло раздражить духа замка.