Замок последней розы. Книга 2
Шрифт:
Мать и сын переглядываются.
— Она знает эллерийский, — кивает мальчик. Мама украдкой его одёргивает. — Ты позвал дядю Гордона?
— Идёт уже.
Ворон на плече ребёнка не хочет сидеть смирно, переступает когтистыми лапами, так что тот морщится.
— Ма, что с Граном?
— Решил поиграть в цепного пса. Наверное, у него обострение, потому что папы нет дома. Подержи-ка его, а я ему кое-что покажу, чтоб успокоился!
Мальчик бесцеремонно стаскивает птицу с плеча, даже не обращая внимания на острый стальной клюв, сердито раскрытый, и прижимает
У мне становится вдруг тревожно.
Я ничего не знаю о себе.
Вдруг я и правда опасна для этих добрых людей? Для этой чудесной семьи, приютившей меня. Может, птица видит что-то, чего не видят люди? Раз появившись, это гадостное ощущение больше не хочет меня отпускать.
— Гран, смотри внимательно!
Недовко покачнувшись и придерживая объёмный живот, женщина поднимается с места. И присаживается на край моей кровати.
Птица мгновенно закрывает клюв и перестаёт вырываться из рук мальчика.
— Ну что, видел? Вот и не буянь без повода, — миролюбиво отвечает та.
— Простите… но я ничего не понимаю! — жалобно вклиниваюсь я.
Женщина улыбается.
— Сейчас объясню. Погоди.
Тем временем за дверью — двери тоже непривычные, очень высокие и светлые — раздаются медленные, едва различимые шаги.
Аккуратный стук. Больше из вежливости, наверное, потому что тот, кто стучал, тут же входит, не дождавшись разрешения.
Это щуплый низкорослый мужчина средних лет. Светловолосый, с какими-то блеклыми и настольно невыразительными чертами лица, что их вряд ли можно запомнить. Глаз не видно — они скрыты за чуть затемнёнными стёклами очков. Это напрягает и не внушает доверия. Одет в одежду, странную моему глазу — никаких плащей и ниспадающих складок, всё какое-то куцее и обтягивающее, каждая нога в отдельной штанине — как у белья, только длиннее. У нас дома такое носят только… кажется, охотники. На кого?.. Предательская память снова подводит.
— Кстати, где Солейн? — спрашивает моя хозяйка. — Я её сегодня не видела.
Тихий, едва слышный шелестящий голос вошедшего отвечает после недолгих раздумий:
— Вернулась домой. Просила извиниться, что не попрощалась. Что-то неладное творится с границами меж мирами. Как будто… кто-то бросил камень в глубокие воды, и со дна поднялась муть. Не видно, куда плыть. Можно заблудиться и не найти пути обратно. Так что мы решили поторопиться с возвращением. Всё-таки, на ней ответственность за племя. Я тоже вернусь сразу, как выполню твою просьбу. Прости, но ни минутой дольше остаться не могу.
Она вздыхает.
— Я понимаю… Ох, скорей бы Морвин и мальчики вернулись. У меня сердце не на месте. Что-то странное происходит. Как будто темнеет вокруг. Я думала, девочка что-то знает. Но кажется, она не помнит даже собственного имени.
— А вот это мы сейчас и проверим, — скупо улыбнулся мужчина, и меня пробрало морозцем.
Я вся сжалась, когда он сделал шаг вперёд. Снова жжение внутри. Захотелось сделать что-то, чтобы он не подходил. Панический, животный страх овладел мною — как будто моё тело боялось любого приближения
Та, что звалась Эммой, положила руку на мою ладонь, сжала успокаивающе.
— Не бойся. Гордон — телепат. Маг, читающий мысли. Он аккуратно… аккуратно, правда?.. заглянет в твой разум и попробует помочь тебе вспомнить.
Я, с трудом подавив панику, кивнула. Жжение внутри стало меньше.
Но едва телепат сделал ещё шаг, случилось странное.
Вокруг меня и хозяйки распахнулась сфера льда. Гранёный ледяной шар окружил нас и не дал ему подойти ближе.
Телепат пробормотал что-то недовольно. А потом добавил громче:
— Эмма! Я думал, твои шуточки уже в прошлом.
Она лукаво улыбнулась.
— Это не я. Прости, забыла. Отойду подальше.
Она встала с постели и сделала шаг в сторону от гостя. Ледяная сфера прямо на глазах растаяла.
— Это моя малышка. Никому не даёт приблизиться. Ей не нравится, когда к маме подходит кто-то чужой.
Она повернула голову и подмигнула мне.
— После трёх сыновей мы с мужем очень хотели дочку. Уверена, в этот раз у нас получится. Никто из моих мальчишек так не хулиганил, ещё не родившись. А они все у меня не подарки, поверь!
Эмма вернулась на свой стул, а Гордон продолжил ворчать:
— С каких это пор я чужой! Я между прочим, твою несносную сестрицу уже столько лет терплю…
— Гордон!
— Ой, вот только ты тут не разыгрывай святую. Сама знаешь, Сол не подарок. Да ведь люблю, заразу! Что поделаешь. Ты мне лучше вот что скажи — если для племяшки родной дядя чужой, чего она эту вашу болезную-то приняла?
Женщина посмотрела на меня и мягко улыбнулась.
— А вот это мне самой очень интересно. Моя кроха разрешает подойти ко мне только самым близким членам семьи.
Я смутилась до корней волос.
— Миледи, я была бы только счастлива, если б оказалась какой-нибудь вашей давно потерянной дочкой, но боюсь, не подхожу по возрасту…
Та рассмеялась.
— Не переживай. Думаю, этот секрет мы раскроем. И кое-что мне подсказывает, это случится быстрее, чем ты думаешь. Меня больше интересуют другие твои секреты. Так что, позволишь нам немного покопаться в твоей голове?
Я неуверенно подтвердила своё согласие.
Телепат приблизился к постели. Наклонился, снял очки и его ускользающий взгляд мягко меня коснулся. Я даже не успела заметить цвет глаз, потому что всё вокруг потемнело и веки закрылись сами собой.
2.3
В тёмных водах моих снов, там, где спят воспоминания, я тихо покачиваюсь на глубине. Будто призрак девы, утонувшей от неразделённой любви.
Неясные очертания подводного рельефа, замки и пещеры, обломки колонн и стайки снующих меж ними рыб… Мои волосы струятся с течением прохладной воды, перевиваются с водорослями, моё тело почти растворилось и стало единым целым с могучей и древней водной стихией.
Здесь нет путей.
Здесь некуда и незачем идти.