Замок Пятнистой Розы
Шрифт:
Наследник реухалского престола с достоинством встал со своего места.
Все сейчас смотрели на принца Марклита. Даже Мейчон и Болуаз не выдержали, повернули головы в сторону главного судьи.
— Благодарю обоих бойцов за прекрасный поединок, — сказал принц и сел.
Ставки в строчке Болуаза и так были всего один к двум. И мгновенно в строчке никому почти до этого неведомого Мейчона ставки опустились до той же отметины; кто успел поставить один к ста или даже более, радовались от души.
Да, есть что обсудить, а ведь
Помощники судей принесли корзину с остатками черных кубиков. Состав участников на нынешних Состязаниях оказался неполным, кубиков тридцать еще оставалось.
Болуаз показал, чтобы Мейчон выбрал себе кубик первым. Мейчон покачал головой, уступая старшему товарищу, как и требовал этикет — уступать везде, кроме как в бою. Болуаз вынул кубик, Мейчон за ним. Две тысячи восьмой — и здесь восьмерка. Будет считаться, что Мейчон одержал победу над противником под номером две тысячи восемь. Они подняли свои кубики.
— Элин Болуаз займет место у левой трибуны, Элин Мейчон — у правой, — решил старший жрец Храма Димоэта.
Это означало, что если противники и встретятся еще раз сегодня в бою, то лишь в последнем, решающем поединке.
— Ты молодец, брат Мейчон, — сказал Болуаз. — Как бы не закончились Состязания, я буду рад пригласить тебя в свою школу наставником молодых.
— Я с удовольствием обдумаю твое предложение, брат Болуаз, — с достоинством ответил Мейчон.
Немного злясь на себя, он отметил, что икра правой ноги трясется мелко-мелко. Слава Димоэту, что это никому не видно. Вблизи намеченный путь уже не представлялся столь легким, как казалось с острова Брагги. А ведь это был лишь первый бой, но уже стоивший месяцев жизни.
— Такого поединка я еще не видел, — признался им судья, наблюдавший за их боем. — Вы не откажетесь со мной выпить по чарке легкого вина, что приготовлены в комнатах отдыха?
— С удовольствием, — согласился Болуаз.
— Да, было бы неплохо, — кивнул Мейчон.
Они вместе отправились к выходу с арены — во внутренние помещения, где продолжающим состязания воинам были приготовлены места для отдыха, столы с обильным угощением и бассейны, чтобы омыть пот прошедшего боя.
— Состязания продолжаются! — провозгласил жрец. — Следующие бойцы пусть займут места и проведут жребий.
Во внутренних помещениях почти ни кого не было. Те воины, что имели право сейчас отдыхать здесь, остались на арене — смотреть поединки следующей группы.
Все, уже победившие бойцы, переходили к левой трибуне, а те, кто будут сражать сейчас — к правой. И в следующем круге возможен противник именно из тех, кто сражается сейчас. Или — Мейчон, который также перешел к правой группе.
Впрочем, Мейчону на все эти тонкости было наплевать, хотя если каждый противник будет по силам равным Болуазу… Что ж, удача любит достойных.
Судья подвел бывших противников к огромному столу,
— За прекрасный бой! — сказал судья. — Я надеюсь увидеть вас обоих в последнем поединке. — Он чуть помолчал и добавил: — Я желаю удачу каждому из вас.
Выпускники острова Брагги склонили головы в благодарность за теплые слова.
Мейчон хотел пригубить вино в знак вежливости, но его отвлек голос слуги, вошедшего в помещение:
— Элл Итсевд-ди-Реухала Трэггану ищет элина Мейчона!
— Я здесь! — повернулся на крик Мейчон.
Болуаз залпом выпил вино и не успел поднять руку, чтоб обтереть густые черные усы, как лицо его исказила гримаса жуткой внутренней боли, он с удивлением посмотрел на судью, потом на Мейчона. Медный бокал со звоном упал на каменный пол, мгновение спустя и Болуаз бесчувственно рухнул к их ногам.
Первой реакцией Мейчона было отвести руку с бокалом подальше от губ, пальцы сжались на меди, внутри которой плескалась смертоносная влага.
Судья сделал шаг назад. От потрясения он потерял дар речи. Но тут же служебный долг взял верх и он закричал на все огромное помещение, призывая элиранов:
— Прошу суда и справедливости!
Все, кто находился в зале — слуги, несколько воинов, отдыхающие судьи и личности не понятно как здесь оказавшиеся — повернулись в их сторону.
— Элирана! — раздалось где-то в стороне. — Немедленно вызовите элирана!
— Позовите мага-эскулапа!
Болуаз пришел себя, открыл глаза и с трудом прошептал:
— Мейчон! Брат Мейчон…
Мейчон тут же склонился на колени.
— Я не знаю, что это, я не чувствовал яда, — прошептал Болуаз.
Мейчон осторожно приблизил к лицу бокал со своим вином и понюхал. Запаха яда, знакомого яда, он не уловил.
— Я тоже не чувствую, — он протянул руку, взял валявшийся бокал из которого пил Болуаз и тоже понюхал. — И здесь не чувствую. Ты, наверное, просто устал от поединка. Ведь ты старше меня, брат Болуаз.
— Не-ет, — едва заметно покачал тот головой. — Я знаю — мой час пробил. Я умираю… Глупо как все, брат Мейчон, обидно.
— Ты не умрешь. Сейчас придут маги-эскулапы…
— Пообещай мне, брат Мейчон, — через боль выговорил Болуаз, — что если я умру…
— Ты не умрешь, — сказал Мейчон, не веря собственным словам.
— Пообещай мне, что если я умру, ты позаботишься о моих учениках.
— Брат, но я… — начал было Мейчон.
— Я умираю, прошу тебя.
— Хорошо, брат, — сдался Мейчон и непроизвольно торжественно произнес: — Я обещаю, что твои ученики не останутся без наставника.
— Благо…
Тело Болуаза изогнул дугой раздирающий внутренний огонь, он простонал, сжимая зубы, дернулся и взгляд его бездвижно уставился в никуда.