Замок тайн
Шрифт:
— Замолчи, Джулиан! — строго произнес Карл. — Когда я окажусь на континенте, то только и буду делать, что выслушивать нотации моего канцлера Хайда и остальных. А пока я собираюсь поступить, как считаю нужным. Мне нужен Робсарт, нужен сильный флот, и, в конце концов, мне нужна Ева. Кроме того, чтобы не отвратить от себя сторонников, я вполне могу держать свой брак в тайне. В истории Англии уже случалось подобное. Вспомни Эдуарда IV Йорка с его тайной женитьбой на Элизабет Вудвиль. Он отстоял свое право на любовь, а леди Вудвиль была ему прекрасной женой и королевой и родила крепких здоровых детей, потомком которых являюсь и я.
— Вы выбрали неудачный пример, сир, — констатировал
Карл резко отвернулся, плечи его поникли. Всего час назад он думал, что взвесил все «за» и «против», когда пошел на разговор с Робсартом. Но эти доводы Джулиана, его неторопливая, почти задушевная манера убеждать!.. Проклятье! Он уже давно пришел к выводу, что чужое мнение не должно влиять на его решения и нужно прислушиваться только к себе самому. А внутренний голос ему говорил, что убежденность Джулиана о недопустимости такого альянса скорее основана на его чисто французской сословной ограниченности, чем на трезвом убеждении. Ни разу, к каким бы аргументам ни прибегал лорд Грэнтэм, он не обмолвился о том, что союз короля с Робсартами имеет столь внушительную выгоду, как флот Вест-Индской компании! Разве сторонники короля на континенте не учтут этого? Особенно если брак и в самом деле какое-то время держать в тайне. Король сцепил зубы. Слова Джулиана давили на него, но собственное мнение оставалось незыблемым.
Джулиан иначе истолковал молчание Карла Стюарта. Он даже воодушевился:
— О, сир, мое единственное желание — служить вам. Прошу вас, не давайте Кромвелю повода опорочить вас — такой удачный шанс в борьбе с вами. Идите другим, достойным путем. И учтите, как бы ни нравилась вам леди Ева, вы не должны забывать: то, что прилично для обычного смертного, может очернить короля.
Карл молчал. Джулиан же был красноречив — ему во что бы то ни стало следовало отговорить короля.
— Сир, если весть о вашем недостойном браке разлетится, от вас отвернутся соратники, а иноземные дворы станут смеяться над вами…
— Если, если, если!.. — почти простонал Карл. — Сколько таких если было в моей жизни. Почему я должен полагаться на такое вот если, а не поступать, как мне кажется, должно? Я устал, как я устал… Порой мне просто хочется человеческой жизни, хочется отказаться от всего…
Джулиан промолчал, но словно отдалился от Карла. Король по-прежнему не видел его лица, но и не думал о нем. Он понимал, что проявил при спутнике непростительную слабость, что он не должен был говорить этих слов, вырвавшихся у него в минуту отчаяния. К тому же он никогда не позволял себе забыть о своем звании, о Божественном предназначении быть королем и добиваться престола. Он тут же отбросил сказанное. Карл думал лишь о том, что ему хочется и соединить свою судьбу с Евой, и добиться трона.
— Ева… — начал он, но Джулиан перебил его:
— Ева Робсарт недостойна вас, сир.
Это было сказано сухо и твердо. Карл улыбнулся в темноте. Он давно понял, что Джулиан недолюбливает его избранницу и готов всячески опорочить ее в глазах короля.
— Ты не понимаешь, Джулиан. Я люблю ее. Но ты… Такие люди, как ты, обладающие врожденной добродетелью, не способны понять ошеломляющего натиска чувств, обрушивающихся на людей моего типа. То, что Ева не ангел… Я не слеп и вижу это. Она легкомысленна, импульсивна, высокомерна, но у нее живая натура, гибкий ум. Она способна многое понять и многому научиться. И она любит
— Вы в этом уверены, сир? — как-то холодно и зло произнес Джулиан. — Почему вы считаете, что Ева Робсарт, так хорошо знавшая вас ранее, не догадывается, кто вы? Вот ее сестра, к примеру, говорила, что Ева, рассказывая ей, что мы роялисты, обмолвилась и о том, что узнала одного из нас. Уж, наверное, не меня, ибо мы ни разу не встречались. Карл насторожился, замер, даже словно задохнувшись. Он сам не ожидал, как больно заденут его слова Джулиана. Ведь подсознательно он упивался мыслью, что Ева полюбила именно его, Чарльза Трентона, а не короля, Карла Стюарта, союз с которым многое ей сулил. А ведь Ева, несмотря на ее пылкость и нежность, не просто влюбленная провинциалка. Она знала свет, вращалась в высших кругах, и это не могло не сделать ее честолюбивой. Тем не менее Карл постарался отогнать эту мысль прочь. Ему вдруг так захотелось простых человеческих чувств, бескорыстных и искренних, всего того, что он столь страстно искал в любви Евы.
— Джулиан, твои обязанности сделали тебя подозрительным. Ева могла сказать это, лишь бы убедить сестру. Я ведь так изменился со времен нашего знакомства, и она…
Он не окончил, резко повернувшись в сторону освещенной луной лестницы, откуда долетели торопливые легкие шаги. И появилась она, Ева.
При виде ее у Карла словно запылало все внутри. Она заметила беседующих и остановилась. В легком белом пеньюаре с пеной кружев, с распущенными ниспадающими на плечи волнами волос, она показалась королю каким-то неземным видением, легкой ночной феей из легенды. Как завороженный, он шагнул к ней, не слыша тихих проклятий Джулиана. Карл протянул к ней руки, и она кинулась навстречу; он обнял ее, вдохнул идущий от волос девушки аромат жасмина.
Она льнула к нему, ничуть не смущаясь присутствия Джулиана.
— Отец сказал, что вы были у него. Я так волновалась. Он не узнал вас?
— Разве лорд Дэвид ничего не сказал тебе, Ева?
— Нет. А что он должен был сказать?
Карлу это показалось странным. Хотя, возможно, Робсарт просто сначала хотел поговорить с Гаррисоном и официально расторгнуть помолвку.
— Я попросил твоей руки у лорда Дэвида, — сказал король.
Эти слова дались ему тяжелее, чем он мог ожидать. Даже радости он не ощутил. Возможно, сказались увещевания Джулиана. Поэтому, проговорив это, он сразу же взглянул не на Еву, а на Грэнтэма.
Силуэт лорда слабо выступал во мраке. Потом Карл увидел, как Джулиан пожал плечами и пошел прочь. И чем дальше он уходил, тем легче становилось на душе у Карла. Он даже негромко засмеялся. Вновь поглядев на Еву, он сжал ее лицо в ладонях.
— Ангел мой, Ева, я попросил твоей руки и не получил отказа.
У Евы так стучало сердце, что, казалось, его удары отдаются в горле.
— О… — только и выдохнула она. И вдруг заплакала. Это было немое, беззвучное рыдание, нервно сотрясавшее все тело.
— Что с тобой, Ева? — утешал ее Карл. — Разве мы не любим друг друга? Разве ты не хочешь, чтобы наша связь была освящена небом?
— О, хочу, хочу! — всхлипывала она. — Но я так боялась… Я не смела и надеяться.
— Но почему? — спросил он и помимо воли вспомнил, что говорил Джулиан. О том, что Ева знает, кто он. Почему она так поражена тем, что он попросил ее руки? Сейчас она была в таком смятении, словно свершилось нечто немыслимое. Где-то в глубине души Карла проснулся холодок. Он даже отстранился от нее. — Почему ты так потрясена, Ева? Разве я поступил не по-джентльменски, что попросил руки женщины, которую совратил? И почему твой отец не мог ответить мне согласием?