Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор
Шрифт:
– Эмили останется здесь, в кухне, под прицелом, – сказал Кремер. – Она наша гарантия того, что Тэсдей обязательно вернется.
Старик рылся в чулане. Он достал оттуда два больших пакета для покупок. Его почерневшая трубка была зажата во рту, и Питер готов был поклясться, что слышит, как старик с яростью грызет ее. Тэсдей медленно подошел к столу и положил на него пакеты. Эмили стояла рядом, в своих старых синих брюках и в алом лифе с завязками на шее, и с улыбкой наблюдала за ним.
– Я скоро вернусь, дорогая, –
– Я знаю, – сказала Эмили и погладила его по заросшей бородой щеке.
Они разговаривали открыто, не смущаясь, что их слышат остальные, и Питер понял, что оба они вступили на дорогу, в конце которой их ожидала вечность. Для обоих уже не было возможности общаться наедине, и они не притворялись, что все идет по-прежнему. Они считали гораздо более важным сказать друг другу все, что хотят, во всеуслышание, чем вообще этого не сказать.
– Если что-нибудь случится… – проговорил Тэсдей.
– Ничего не случится, – успокоила его Эмили. – Мы будем здесь, когда ты вернешься.
Он притянул к себе Эмили сильными руками и обнял ее, издав странный, нежный стон. Стон возлюбленного. Питер отвел глаза не в силах видеть их прощание. Он почувствовал, как Линда сжала его руку.
Эмили подняла свое прекрасное когда-то лицо, и Тэсдей нежно поцеловал ее. Затем он расправил широкие плечи и обернулся к Кремеру.
– Да поможет мне Бог, если вы обманете меня, – сказал он.
– И что ты сделаешь, старик? Восстанешь из могилы? – осклабился Кремер. – Ну, пошли! – Он оглядел остающихся. – Соблюдайте осторожность, – предупредил он. – Сейчас не время для веселья.
Питер раздумывал, зачем Кремер с Мартином сразу же спускаются на тропу, ведь до возвращения старика по меньшей мере еще часа три. Объяснение оказалось простым. Старенький «шевроле» Тэсдея стоял в помещении, примыкающем к кухне, видимо предназначавшемся для гаража гостиницы. Оно было рассчитано машин на двадцать. Сейчас там находились только машина старика и «ягуар» Питера. Кремер с Мартином забрались на заднее сиденье «шевроле» и легли, скрывшись из поля зрения. Таким образом Тэсдей мог перевезти бандитов через открытую лужайку, и их не заметят с воздуха или с земли. Они вылезут из машины ниже на тропе, уже под прикрытие густого леса.
Все наблюдали за отъездом через открытую в гараж дверь кухни. Мотор завелся без проблем. Старик обернул свое бородатое лицо, чтобы бросить последний взгляд на Эмили. Затем медленно вывел задним ходом машину из гаража на лужайку. Телиски закрыл внутреннюю дверь гаража и повернулся к Питеру с торчащим из-под мышки ружьем. Питер почти читал его мысли: Телиски раздумывал, не сможет ли он сразу же удовлетворить свою жажду расправиться с Питером.
– Иди к Джорджу, – приказал Труди Дюк Лонг.
– Слушай, Дюк, я не собираюсь торчать весь день с этим больным.
– Делай, что тебе приказал К.К., –
– Я хочу приготовить себе немного кофе, – заныла Труди и на мгновение встретилась умоляющим взглядом с Питером.
Он понял: девушка хочет ему сказать, что не сможет выяснить ничего об оружии, если весь день просидит взаперти с Джорджем. Но сейчас он ничем не мог ей помочь.
– Забирай свой кофе и отправляйся к Джорджу! – с угрозой повторил Дюк.
Она подошла к плите.
– Ручка горячая, – предупредила ее Эмили.
Девушка нашла ухватку и налила себе чашку.
– Не понимаю, почему именно я должна сидеть с этим вонючим подонком, – пробормотала она.
– Поторапливайся, – процедил Дюк.
Труди исчезла за дверью в дальнем конце кухни. Дюк перевел внимание на Питера и двух женщин, сидящих за столом. Он жадно уставился на Линду похожими на пуговки глазками.
– Будете вести себя спокойно, тогда мы тоже не будем шуметь, – сказал он.
– Только помни, что одноногий за мной, – предупредил его Телиски.
Приблизившись к плите, он налил себе еще кофе. Затем оба уселись в противоположном конце стола, положив перед собой оружие. Так могло продолжаться три часа подряд.
– Хотите еще что-нибудь съесть? – спросила Питера Эмили.
– Нет, благодарю вас.
Линда слегка повернулась на стуле. Дюк не сводил с нее пристального взгляда. Она должна была понимать, какая опасность ей грозит, по крайней мере от Дюка. Питер чувствовал странную теплоту по отношению к обеим женщинам и к Тэсдею. Да, чувство опасности заставляет объединяться прежде совершенно незнакомых людей в некое братство. Так было и на войне.
Питер посмотрел на Линду, которая старалась сохранять внешнее спокойствие. У девушки очень фотогеничное лицо: высокие скулы, белые пятна солнечного света на щеках, ясные серые глаза, которые наблюдали и делали выводы. Каким разочарованием оказался он для нее – беспомощный одноногий калека!
– Бедный Тэсдей, – неожиданно сказала Эмили. При всей ее полноте поза, в которой она сидела, не была лишена изящества. – Всю жизнь он прожил по определенным принципам, а в конце вынужден предавать все, во что верил, обманывать своих друзей, кланяться силе, которую ненавидит. Я все время думаю, что бы он стал делать, если бы здесь не было меня.
– И что бы он сделал? – спросила Линда.
Они разговаривали, не обращая внимания на присутствие Телиски и Дюка.
– Ну, тогда он нашел бы, как поступить, – сказала Эмили. – Мое присутствие не дает ему выбора.
– Я смотрю на вас и завидую, – сказала Линда.
Эмили удивленно подняла четко очерченные темные брови:
– Завидуете?
– Какой бы конец вас ни ждал сейчас, – сказала Линда, – вы прожили вместе такую долгую и такую счастливую жизнь! Не каждому так везет!