Замок Воинственный
Шрифт:
— Впрочем, съедобно, — Такстон отложив гамбургер. — Мне не дает покоя мысль о том, как вернуться в замок. Не могу отделаться от ощущения, что не все в порядке.
— И у меня такое же ощущение, но ничего не приходит на ум, кроме как пойти обратно по собственным следам.
— Вряд ли удастся. Наши следы погребены, как Помпеи после извержения Везувия.
— Тогда можно спросить у кого-нибудь дорогу.
— Потрясающая идея.
Такстон, подняв руку, подозвал официанта.
— Скажите-ка... как бы это получше выразиться?
— Замков, сэр?
— Да, замков.
Гамалькон в задумчивости наморщил физиономию:
— Не могу припомнить, сэр, чтобы мне когда-нибудь встречались здесь замки.
— А... плавающие в воздухе двери?
Гамалькон покачал рогатой головой:
— Боюсь, что тоже нет. Сожалею, сэр.
— Ничего страшного. Спасибо. Сдается мне, нам нужна еще бутылка вина. Мне нужна, по крайней мере.
— Одну минуту, сэр.
Такстон тоскливо взглянул на Далтона:
— Безнадежно.
— Похоже, но ты не волнуйся. Со временем найдем дорогу. После восемнадцатой лунки. Видно, нам судьбой предназначено пройти это поле до конца.
— Судьбой? Я бы назвал это злым роком.
— Такстон, старик, ты просто не хочешь себе признаться, что находишься на седьмом небе.
Такстон подлил себе вина.
— Еще пару глотков, и я действительно окажусь на седьмом небе.
Далтон расхохотался.
К соседнему столику подошла странная парочка. Они напоминали оживших горгулий. Одна из красоток повернулась в их сторону и пискнула что-то вполне дружелюбное.
— Добрый день. Рады вас видеть! — приветливо отозвался Далтон.
Такстон выдавил из себя улыбку.
— Эн-эн-вэ-дэ, — прошептал он.
— Как?
— «Не Нашего Вида, Дорогуша».
— Интересно, согласятся ли они сыграть с нами пара на пару?
— С моим везением окажется, что они — партнеры только по случаю.
Подали заказ Далтона.
— Недурно, — объявил он. — Эти дикие грибы — очень пикантно.
Трапеза продолжалась. Вино пользовалось успехом; показалось дно второй бутылки. Заказали еще «Шато Аверню».
Внезапно в зале все затряслось. Упали на пол бутылки, задрожали стекла в окнах. Рядом со столом обрушился на пол кусок потолка.
Такстон, с остекленевшими от выпивки глазами и бессмысленной улыбкой, оглядел зал.
— Если бы я так не напился, то перепугался бы до смерти.
Далтон выдавил внезапно осипшим голосом:
— Ты не думаешь, что нам пора... делать отсюда ноги?
— Да. Двигаем.
Им обоим стоило большого труда подняться, но Такстон не преминул прихватить неоткупоренную бутылку.
— Лучше клюшки не забудь, старик, — напомнил Далтон.
— Никогда, — Такстон, покачиваясь, поднял мешок с клюшками.
Многократно отдаваясь грохотом, упал еще один кусок потолка, и обвалилась дальняя стена. Посыпались обломки. После того как пыль рассеялась, помещение оказалось наполовину завалено строительным мусором.
— Далтон,
Тот сел на полу и отряхнулся.
— Вроде. Нам надо быстренько пробираться к дверям, тебе не кажется?
— У меня проблема. Ногу куском бетона придавило.
— Попробуем отодвинуть.
Далтон присел на корточки и навалился всем весом на бетонную плиту, но, заметив, что Такстон морщится, остановился. Оглядевшись, он не нашел ничего подходящего и использовал в качестве рычага второй айрон, подцепив обломок с другой стороны. Клюшка согнулась, но кусок потолка немного приподнялся, и Такстон смог вытащить ногу.
Далтон помог приятелю подняться.
— Идти можешь?
— Доковыляю как-нибудь.
— Помочь?
— Справлюсь. Дай-ка мне этот айрон.
— Держи. Точно дойдешь?
— Вино я захватил. А ты не забудь клюшки.
Они пробрались к образовавшейся в стене бреши.
— Вот уж повезло, — сказал Такстон.
— Как это?
— А я ломал голову, как мы вывернемся, когда придется платить. У меня с собой ни гроша.
Город
Егоособенно не пытались обратить в свою веру, не мучили политагитацией и не заставляли выслушивать длинные проповеди. Ему просто выдали одежду — всесезонную куртку и мешковатые штаны — и лист бумаги с напечатанной на нем инструкцией. По инструкции следовало явиться по такому-то адресу, на новое место жительства, и оставаться там до получения новых инструкций, которые поступят через коммуникационное устройство. Вот и все, если не считать еще нескольких новых лозунгов.
ЛЮБИТЬ — ЗНАЧИТ ПОВИНОВАТЬСЯ
ХОРОШИЕ ГРАЖДАНЕ — СЧАСТЛИВЫЕ ГРАЖДАНЕ
ДОЛГ — ВНУТРИ ТЕБЯ
Полотна с лозунгами украшали фасады всех зданий, свисали с карнизов. Он бродил по улицам, читая плакаты в витринах магазинов и киосках. Ему не удавалось угадать, кто всем этим управляет. Нигде не было видно ни портретов диктатора, ни указаний на какую-нибудь политическую партию или революционную клику.
Все прохожие, спешащие по своим делам, неизменно улыбались. Это была странная улыбка, отстраненная и неадекватная истинному ощущению благополучия. Не то чтобы вымученная и все же не вполне настоящая.
Он остановился спросить дорогу у регулировщика; вместо формы тот носил лишь белую повязку на рукаве и не был вооружен. Регулировщик объяснил, что надо сесть на автобус номер такой-то и выйти у комплекса номер пятьсот два на бульваре Социальных Забот.
— Улыбайтесь, — приказал ему собеседник.
Проигнорировав приказ, он зашагал дальше.
Первых позывов к рвоте не пришлось долго ждать. Он натянул на лицо улыбку, и в животе у него, поурчав, утихло. Он сразу же почувствовал себя лучше. Справедливость не замедлила восторжествовать. В роли судьи и присяжных выступало его собственное тело, и приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.