Замок Воинственный

де Ченси Джон

Рассвело, и небо озарилось багрянцем.

— Ты знаешь, где конечная остановка?

Алиса покачала головой:

— Никогда не ездила этим маршрутом.

В городском предместье были выстроены фабрики, попадались и многоэтажные дома, но явно не жилого предназначения. В некоторых зданиях окна были заколочены.

— Ты не знаешь, каково население... ну, как это назвать, страны, государства?

— Население? — переспросила Алиса. — Сколько граждан? Нет, не знаю.

— Тебе никогда не приходило в голову, что численность

населения падает, что людей становится все меньше и меньше?

— Нет, не приходило. А почему ты спросил?

— Похоже, нет жилищных проблем. Или за это надо благодарить строителей, героически перевыполняющих план?

Алиса пожала плечами:

— Никогда об этом не задумывалась.

Они миновали текстильные фабрики, склады, площадки со строительными материалами, скопления землеройного оборудования. Все выглядело мрачным и заброшенным.

Еще минут через пятнадцать они оказались за пределами последнего предместья. Наконец омнибус съехал на обочину.

— Конечная остановка, — объявила водитель.

Они вышли и двинулись по дороге. По обеим сторонам расстилались засеянные поля, окаймленные защитными лесополосами.

— Давай срежем дорогу и дойдем побыстрее до леса, — предложил Джин.

Пробираясь по высокой траве, они промочили ноги.

— Ты знаешь, куда мы идем? — спросила она.

— В общих чертах. Нам надо идти к востоку. Дороги здесь другие, но в целом местность мне знакома. Насколько я понимаю, этой дороге в моем мире соответствует шоссе номер тридцать. Надо пройти по нему до конца, но, к сожалению, это довольно далеко.

— Дойдем, — весело заявила Алиса.

— Умоляю тебя, не изображай оптимистку. Я устал от улыбок и притворной веселости.

— Прости.

Он привлек ее к себе и обнял:

— Извини, что накинулся.

— Все в порядке, — ответила она.

— Нет, не все. Ты — единственный лучик света в этой кромешной тьме. Лучше бы тебя не было. Я...

Она отстранилась от него.

— Что?

Он отвернулся.

— Начинается.

— Внутренний Голос?

Он кивнул.

— Тошнота. Меня и в автобусе немного подташнивало. Но я решил, что это нервное. Пошли дальше.

Лес был зеленый и прохладный, они последовали оленьей тропой через кленовую рощу, продираясь сквозь густой подлесок: папоротник, кусты лавра, дикий малинник, заросли мандрагоры.

— Что ты чувствуешь? — тревожно спросила она.

— Страх, — ответил он.

— Сильный?

— Да, усиливается.

Она крепко сжала его руку. Выйдя из леса, они пересекли луг и скрылись под сенью деревьев, росших с другой стороны. Пологий склон вел к дороге, которая, вынырнув справа, разветвлялась у них на пути.

— Давай попробуем пойти по дороге, — предложил он.

Они прошли еще около четверти мили, и перед ними предстал гараж с припаркованными снаружи автомобилями, в основном грузовиками. Среди них оказались, однако, и две серые развалюхи, похожие

на допотопные «седаны». Джин провел Алису через парковку к одному из них. Попробовал открыть водительскую дверь — она, к счастью, оказалась незапертой.

— Залезай, — скомандовал он.

В салоне, строго функциональном, не было ничего лишнего, приборная доска, сделанная из неокрашенного металла, оснащена необходимым минимумом датчиков и сигнальных ламп. Машина имела стандартную коробку передач с торчащим из пола рычагом. Как он и подозревал, ключ находился в зажигании.

Он оглядел парковку. Поблизости никого. Он выжал сцепление и повернул ключ. Мотор, прокашлявшись, завелся, пыхтя и гремя.

Он начал борьбу с передачами.

— В чем дело? — спросила она.

— Слабость одолела. Тошнит. Ты можешь сесть за руль?

— Нет. Я не умею.

— Ладно. Я... справлюсь.

Он задним ходом выехал с парковки, потом, переведя рычаг на первую передачу, пересек парковочную площадку и направился к дороге.

Из гаража вышел человек в замасленном комбинезоне и, увидев разворачивающуюся машину, остановился и что-то прокричал.

Джин придавил к полу педаль газа. Мотор взвыл, но скорость не прибавилась. Однако он не отрывал ногу от пола, и вскоре спидометр показывал восемьдесят — миль, или километров, или еще чего-то. Он продолжал держать эту скорость, пока не стало ясно, что их никто не преследует.

Тогда он замедлил ход.

— Итак, — заговорил Джин, — этот парень наверняка вызовет... что там у вас вызывают в таких случаях? Армию?

— Наверное, он доложит о происшествии в Местный Комитет по Расследованию Антисоциального Поведения, — сказала Алиса. — А они свяжутся с Постоянной Борьбой.

— А Постоянная Борьба всегда патрулирует эту местность?

— Не знаю.

— Это те, что меня подобрали. Что они здесь делали? Ты не знаешь?

— Нет, Джин. Понятия не имею.

— Это неспроста. — Он кашлянул. — Ой, мамочка. Меня сейчас вырвет. — Он сглотнул желчь.

— Остановись, — предложила она.

— Нет. Не хочу рисковать. Если уж блевану, то из окна. Надеюсь, ты не будешь возражать.

— Не буду, Джин.

— Все дело в беспокойстве, в страхе. Они не так сильны, как в первый день, но все же одолевают меня.

— Я не понимаю, у тебя вообще не должно быть Внутреннего Голоса. Ты же — неприспособленец.

— Может, это психологическое? Психосоматическое? Будем надеяться.

— Если дело не в том, что ты — неприспособленец, может, в тебе что-то борется с Внутренним Голосом?

— Не имею понятия, что это.

— Значит, что-то есть.

Дорога начала извиваться, и от этого его еще больше затошнило. Он притормозил, глотая поднимавшуюся по пищеводу слизь, приготовившись расстаться с завтраком из подгнившей картошки. Затем дорога снова распрямилась, в животе у него заурчало, но завтрак остался в желудке. Он рыгнул.