Замок(вторая часть)
Шрифт:
Как только он кончил, в камеру хлынул поток света. В потолке открылось отверстие, и в него просунулась чья-то голова.
– Олег!
– Олег узнал по голосу Герта; и странное дело, ему приятно было его слышать.
– Ты как там, оклемался?
– Все в порядке, - сказал Олег. Метнулась шальная мысль - он что, все еще надеется получить второй слиток?!
– Что дальше?
– Сейчас монсеньер тебя будет допрашивать, - развеял Герт его иллюзии.
– Мы тут посовещались - вытаскивать тебя наверх небезопасно; так что
– Ладно.
Олег предусмотрительно отступил к стене, оттолкнув также и Хампа. Голова Герта исчезла, минуту ничего не происходило, потом в отверстии появился черный сосуд и незамедлительно полетел вниз, с треском разбившись. Плеснулась и сразу вспыхнула вязкая жидкость. Стало совсем светло.
Теперь Олег мог разглядеть своих соседей. Хамп недоуменно глядел на огонь, подпирая стену; слева отползал от огня человек в лохмотьях, с неестественно вывернутыми суставами, лица его не было видно. Бородатый Эдор протирал глаза, загораживаясь изо всех сил от света.
– Эй ты, волшебник!
– заорал сверху монсеньер.
– Признавайся, ты можешь делать золото и ...
Что еще интересовало монсеньера, осталось неизвестным. Олег только успел зевнуть и собраться ответить, как увидел такое, что заставило его вскочить на ноги и броситься к центру камеру. Монсеньер, словно решив, что голова тяжелее ног, перевалился через край дыры и полетел прямо в пламя.
Олег подхватил его и заботливо усадил у свободной стены.
– Конечно, монсеньер, - с почтением сказал он вслед за этим, - не волнуйтесь вы так!
И подозрительно посмотрел вокруг. Кто-то провел направленное внушение, Олег почувствовал еле заметный всплеск энергии, но кто? Хамп дель Райг смотрел на Олега с веселым восхищением; Эдор - с ужасом. Четвертый же узник по-прежнему лежал без движения.
Монсеньер излучал бессильную злобу и страх.
Герт заглянул сверху; на лицо он был озабочен, но внутренне улыбался. Олег повел головой - что же теперь делать?
– Олег, - раздался очень знакомый голос, - вот мы и встретились.
Голос исходил от человека в лохмотьях; теперь он повернулся к свету лицом, и Олег узнал Багена.
– И ты здесь?
– недовольно буркнул Олег.
– Я!
– Какая удача, монсеньер!
– сказал Хамп дель Райг, потирая руки. Тут есть даже огонь!
– Огонь?
– недоуменно переспросил Олег.
И испугался: что со мной? Так отупеть в считанные секунды... да еще в такой момент!
– Я собрал вас всех здесь...
– низким голосом провозгласил Баген.
– Герт! Лестницу!
– скомандовал монсеньер.
– Я мигом, - отозвался Герт, исчезая, и до Олега донесся лишь слабый его смешок.
– Да вот только кто по ней поднимется?
Эдор, наконец, привык к свету и, уставившись на монсеньера, затрясся от удивления:
– Монсеньер?? И вы здесь? Ваш
– Редкостное сборище идиотов, - констатировал дель Райг.
– Во главе с нами, - буркнул Олег. Он успешно преодолел страх совсем поглупеть, ему понравилось сидеть у стены, ничего не делать и смотреть на это бедлам.
– Я собрал вас всех здесь, - снова проговорил Баген, - силой своего духа я собрал вас, чтобы вы держали ответ перед Вечностью.
– И меня тоже, брат?
– воскликнул Эдор, прослезившись.
Герт бросил сверху веревочную лестницу; она угодила прямо в пламя и мигом вспыхнула.
– Идиот!
– в один голос закричали Хамп и монсеньер; монсеньер отчаянно, Хамп - весело.
– Извиняюсь, - сказал Герт.
– Костерок-то погасить нужно...
И плеснул сверху воды.
Каменный мешок наполнился паром. Пламя не пострадало, но лестница погасла.
Монсеньер тут же вскочил и, выставив свой меч в сторону Олега, стал пятиться к лестнице.
Олег и не пошевелился. А Хамп дель Райг быстро выставил вперед левую ногу.
Монсеньер споткнулся, зашатался и, хватаясь за воздух, упал прямо в огонь. Одежда его вспыхнула; раздался рев боли.
Олег поднялся и вяло оказал монсеньеру первую помощь.
Хамп дель Райг хохотал во все горло. Герт вторил ему мысленно, лицом оставаясь серьезен.
– Довольно!
– сказал Баген строго.
И Хамп дель Райг впервые в жизни перестал смеяться не по своей воле.
– Ты!
– сказал "видящий насквозь". В наступившем полумраке Олег увидел, как его костлявый палец вытянулся в направлении монсеньера.
Тот упал на колени, отбросив меч. Олег понял, что он действительно собирается каяться.
Какая чушь, да что же это такое?
Немного погодя Олег сообразил, в чем дело. Баген владел бессловесным гипнозом, и владел неплохо. Вспомнилась рукопись из лаборатории - там упоминалось подобное.
– Говори!
– воскликнул Баген, как ударил.
– Я, Ганс Фиржих орт Трит, - глухо заговорил монсеньер, - вот уже сорок весен живу смертью других...
Олег слушал эту пепельную исповедь, бесконечное марево смертей, насилия, огня, и медленно проникался жалостью. Такой убогой, однообразной, плоской жизнью жил казавшийся грозным и великим монсеньер, ничего не добившийся и ничего не желающий...
– Я сжег за последний месяц сорок фанатиков, я разрушил семь деревень, я поджег Могучий лес...
– словно хвастался монсеньер, ибо больше нечего ему было сказать, и голос его звучал как из-под земли.
– Я не заслуживаю даже смерти.
Интересно, думал Олег, часто ли здесь такое происходит? И еще одно было интересно ему, о чем он даже и думать не смел, - неужели и его, землянина, вызовет на исповедь странный старик? А может быть, он и есть посланник, и это наконец контакт? Но ведь он должен понимать, что я не поддамся гипнозу...