Замороженное сердце
Шрифт:
— Ты это серьезно? Я просто хочу сказать, что у тебя могла бы быть самая грандиозная свадьба, которую видела Америка. Лучше, чем свадьба Ким Кардашьян.
— Которая по счету?
— Хорошо, хорошо, — со смехом ответила она.
Я посмотрела сестре в глаза. Они сверкали силой и здоровьем, мне пришлось тяжело сглотнуть, чтобы не заплакать. После первой операции она открыла глаза и поблагодарила меня. Она сказала, что я не ее сестра, а ангел, посланный ей Богом. Я покачала головой и сказала, что это она ангел, посланный Богом мне.
— Да, клянусь, что именно такую свадьбу я и хотела, — ответила я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее в щеку. — Главное, что ты здесь, и Кейд, а остальные не нужны.
Она засмеялась.
— Меня это устраивает. Если ты счастлива, то я тоже счастлива.
— Я счастлива. Дико, необоснованно, невероятно счастлива.
Она усмехнулась.
— Вот и хорошо.
— Тогда пойдем, мне нужно надеть платье.
Мы помахали Большому Биллу и оставили его ждать снаружи. Большой Билл был единственным парнем в городе, кто мог нас поженить. Мне кажется он был сторонником какой-то спиритической группы, где и получил право росписи молодых, но неважно. Он был очень хорошим парнем и был рад провести для нас церемонию в обмен на несколько недавно пойманных форелей из ручья и бутылку домашнего джина.
Да, я сама стала готовить джин. Я обнаружила, что у меня особый талант к изготовлению спиртного.
Мы вошли в хижину. Говорила ли я, что хижина теперь выглядела совсем по-другому? Кейд ее расширил, в два раза. Я настояла на одном, чтобы наше спальное место было больше, но таким же на возвышении, как и в той хижине. По какой-то странной причине, ночью забираясь в постель к Кейду, я каждый раз чувствую трепет внизу живота. Иногда мне немного грустно, что мы больше не живем здесь постоянно.
Как-то летним утром Кейд объявил, что он закончил прятаться в горах. Он захотел начать совершенно новую жизнь и собирался перевезти скульптуру, которую вырезал с меня, когда мы только познакомились, из хижины в наш дом в городе. Это было первое полено, которое он не смог выбросить и уничтожить. Он сказал мне, что пытался, но, когда поднял топор, просто не смог ее разрубить. Что-то в нем изменилось навсегда.
Мы с Кейдом стали проводить все больше времени в городе. Иногда приезжали сюда, когда хотели побыть вдвоем.
Однажды, когда мы рыбачили, он встал на колени и сделал мне предложение. И ответить ему «да» для меня оказалось самым простым решением, которое я когда-либо принимала в своей жизни. На самом деле, мне даже и не нужно было ничего принимать. Я всегда знала, что он — моя судьба. С того момента, когда я тогда открыла глаза и увидела мужчину, похожего на медведя, мое сердце уже поняло, что я откусила больше, чем смогу проглотить.
И это было правильно. Не жевать.
Он проглотил меня целиком.
Я не сказала Кейду, что старушка из города сшила мне свадебное
— О, боже мой, Катрина. Ты такая красивая.
— Если бы только мама и папа могли видеть нас сейчас.
— Они смотрят на нас сверху, Катрина. Они смотрят на нас, — тихо сказала она.
У меня на глаза навернулись слезы.
— Я люблю тебя, Анна.
— И я люблю тебя еще больше.
Когда я вышла из хижины и пошла по тропинке к арке у ручья, Кейд повернулся в нашу сторону. Выражение его лица, когда он увидел меня в белом платье, навсегда останется у меня в памяти. Он моргнул пару раз, чтобы смахнуть слезы, а потом, конечно, я начала плакать, как чертов водопад. Слава Богу, тушь была водостойкая.
Он приподнял большим пальцем мой подбородок и сказал:
— Ты — моя жизнь.
Я знала, что у нас не всегда будут только счастливые моменты в нашей совместной жизни, но хорошие моменты настолько хороши, что они смогут перевесить любую проблему, которая может возникнуть.
Позже вечером я собираюсь сказать ему о малыше, который растет у меня в животе.
Эпилог 2
Линн
— Не понимаю, почему ты хандришь. Ты должна танцевать от радости. Кейд спустился с гор, ты же так и хотела, не так ли? — посмеиваясь спросил Мейсон, мой младший сын.
— Он женится на стриптизерше, — огрызнулась я.
Мейсон засмеялся. В отличие от Кейда, который всегда заботился, чтобы я была счастлива, Мейсону было, однозначно, наплевать счастлива я или нет.
— Что тут смешного? Тебе не стыдно иметь стриптизершу в качестве невестки? Все наши друзья, должно быть, потешаются над нами.
Он пожал плечами.
— Теперь я понимаю, почему она ему понравилась.
— Не будь таким пошлым.
Мейсон снова засмеялся.
— Не надрывайся так, мама. Он счастлив. К тому же, он простил тебя за то, что ты натворила, думаю, ему далось это не легко. Я лично не думаю, что простил бы.
Я проигнорировала насмешки моего сына.
— Если он так счастлив, почему меня не пригласил на эту чертовую языческую церемонию, которую она называет свадьбой?
— Наверное, поэтому и не пригласил, раз для тебя эта церемония языческая.
— А как бы ты это назвал? В горах, без семьи. Человек, который их расписывает, даже не проповедник. Не могу поверить, что мой старший сын так со мной поступил.
— Он никак с тобой не поступил. Он просто наслаждается и живет своей жизнью. Ты не думаешь, что он заслуживает счастья после того, что с ним произошло?
— Да, да, конечно, но почему его счастье должно быть обязательно с ней?
Он вздохнул.