Замороженный Мир
Шрифт:
Так что воскресным занятиям быть, веско постановил я.
В последний учебный день квинка мы с девицей прогулялись по парку, слегка перекусили и посетили торговые ряды, где я приобрёл девице не слишком дорогую, но чертовски изящную брошку. Сона порадовала меня как переливами розового, так и весьма повеселила на прощание.
Дело в том, что окинув орлиным взглядом округу, целующийся я решил исследовать, а что это такое интересное прячется под платьем в плане попы. Так-то общий абрис виден, но интересненько, да. И, соответственно, стал аккуратно пожмякивать девичью
И языком со мной играть девица начала с прежним энтузиазмом, что уберегло меня от выпуска разбирающего меня ржача наружу. Ну реально, очень комично вышло, хотя, опять же, в чём-то даже трогательно.
Посещение обители Марцила заняло пару часов. Жил преподаватель, что логично, в съёмной квартире, даже на беглый взгляд побогаче Лада, с некоей непредставленной, точнее представленной “моя женщина” полногрудой дамой, поставившей чайник с чашками и печеньками всяческими и скрывшейся в недрах квартиры. Надо на следующее занятие чем-нибудь к чаю закупиться, отметил я, хрустя явно домашним и очень неплохим печеньем.
По делу же, Марцил опрашивал меня по электродинамике и термодинамике, отвечая на вопросы, я старался “обмануть” полиграф чародея. Что, пусть не с первого раза (пришлось отмазываться в стиле “я не уверен”), успешно вышло. А, через пару часов, я покинул логово физика с тремя томами.
На фиг мне, признаться, не нужными — но блискать знаниями атомарной физики я не желал, а легендировать свои знания имело смысл. Невзирая на “благословенность”. Да и в терминах разобраться, а то большая часть законов и формул называлось именами неких странных, мне слабо известных типов.
Так что выходной я провёл более в обучении языкам, с которыми у меня были ощутимые лакуны, нежели в знакомстве с переданными учебниками. Последние я скорее пролистал, запоминая термины, ну и составляя план ответов на проверочное собеседование.
А вообще, помимо всего прочего, я призадумался. Выходило у меня всё пока весьма неплохо, но… Что мне пять месяцев до экзамена-то делать? Ну реально, точные науки знаю, в этом случае скорее надо стараться “не спалиться большим возможного”. С литературой и риторикой — сносно, точнее, и не спрашивают толком, а на экзаменах вообще прочту стих или явлю томик стихов. Последнее вполне могло быть зачтено за экзамен, единственное что, надо бумаги представить. А то печатал меня Брундсен под псевдонимом “Грей Фуллбастер”, на чём я отдельно и категорически настоял. И чтоб не мелькать своим именем, ну и чтобы почтить Отмороженного, пусть даже для себя самого.
История — вполне знаю, а в библиотеке гимназии скорее “углублённые детали” гимназической программы, не слишком мне нужные.
География — в плане стран и материков знаю, а “географическая статистика и демография” мне к чёрту не нужна. Чиновником быть не стремлюсь, так что просто зазубриваю
И, выходит, что невзирая на отъедающую весьма ощутимую часть времени гимназию, делать-то мне и нечего. Хотя… наверное, так.
Физические занятия, но они у меня и так идут: быть здоровым, пусть тощим, но сильным, лучше, чем дохлым и слабым. Далее, связь не прямая, а косвенная — биология и анатомия. Мороз в ней был подкован постольку-поскольку, скорее разбирался в “полевой медицине” и научно-популярных статьях, но Отмороженный с учителем, в поисках лекарства от старости (да и не только) довольно плотно в неё влезли.
Так что систематизация имеющихся знаний не помешает, да и, возможно, есть у местных что-то интересное. Но, похоже, это не библиотека гимназии, а букинистический магазин.
С намереньем посетить последний я и шёл после первого дня квинка домой, скинуть учебную сумку, переодеться и направиться за покупками. И был встречен стариком-домовладельцем, смотрящим на меня непонятно и проскрипевшим: “вас ждут”.
Хм, недоумевал я, кого принесло ко мне? Лад, что ли? Да не думаю, хотя скоро узнаю. И, поднимаясь по лестнице, наткнулся на предпоследнем лестничном пролёте, на двух типов чиновного вида, рассевшихся на диванчике. При виде меня один, помоложе, вальяжно поднялся и через губу бросил:
— Гемин Толмирос?
— Приличные люди, прежде чем спрашивать имя, представляются, — наставительно сообщил я потолку, судорожно думая, а что из-под меня чинушам надо-то?
Чин поморщился, скривился и, уже смотря на меня, повторил:
— Извольте отвечать, Гемин Толмирос вы или нет? — на что я с лёгкой улыбкой продолжил разглядывать потолок. — Рессит Гонл, инспектор мытной комиссии Терска, — наконец, представился парень.
Пожилой за нами наблюдал молча, представляться не желал. Вот чёрт знает, что от меня налоговикам понадобилось, задумался я.
— Да, я Гемин Толмирос, господин Гонл. Чем обязан? — выдал я.
— Мытая комиссия Терска установила, — надуто выдал чин, — что вы, Толмирос, имеете необлагаемые налогом доходы. И даже не представили декларацию. А это немалый штраф, а возможно — каторга! — аж выпучил он очи.
— Да вы что?! — не без ехидства воскликнул я, хватаясь за желудок, на что чин сочувственно покивал. — Прям вот каторга?!
— По моему, Толмирос, вы не понимаете всей серьёзности своего положения, — нахмурился чин.
— Не понимаю, Гонл, — отбросил я политесы. — Если налоговая декларация не подана, то обратитесь к стряпчему газеты “Терские Ведомости”, — ангельски улыбнулся я. — По договору с печатным домом Бурдсен, подачу декларации и налоговые выплаты осуществляет специалист дома, до выплаты моего гонорара. Думаю, сей почтенный господин с благодарностью отнесётся к напоминанию о своих обязанностях. И даже, — мечтательно закатил глаза я, — ваше рвение и беспорочная служба будет отражена в газете.
— Договор предоставьте, — кисло буркнул чин.